– Он иноземец, учитель.

– Понятно. И после смерти фараона он отправился на родину, куда звали его предки?

– Нет, – Тотмий посмотрел на Ну-от-хаби, как сын смотрит на отца. – Он не мог оставаться в Египте, потому что его внутренний бог требовал от него перемен. Он задыхался в однообразии дней и рутины. И бог подсказал ему, что нужно возвращаться в Китай к своему учителю.

Ну-от-хаби поднял брови. В глазах промелькнула лукавая икорка.

–Занятно, – молвил он. – Уж не хочешь ли ты сказать, что все это время мы говорили о тебе? Тут-мес – это ты?

– При дворе фараона Эхнатона было принято менять имена, – ответил Тотмий.

Ну-от-хаби с восторгом принялся обнимать своего ученика:

– Я знал! Я был уверен, что ты себя прославишь! Но то, что ты сказал… Это превосходит все мои ожидания! Если, конечно, ты не обманул своего учителя!

В глазах китайца блеснули слезы счастья и гордости.

– Скажи, мастер, – неожиданно спросил Тотмий. – Почему в Египте не знают о существовании Китая? Хотя здесь о Египте прекрасно осведомлены? В чем причина?

– Каждый знает то, что хочет знать, – мудро ответил Ну-от-хаби. – Кому-то необходимо, чтобы фараон считал себя самым могущественным правителей на земле, не думая о том, что есть и другие великие властители, отнюдь не хуже него. И государства с великой культурой, выдающимися умельцами и мыслителями. Наверное, есть в таком неведении некая польза? Как считаешь?

– Да, кому-то это выгодно, – подтвердил Тотмий.

– Но ты не забыл обратной дороги в неизвестную страну, – китаец подмигнул ему. – И тебе вновь придется помогать мне.

– С радостью.

– Представь себе, император взял меня на службу, – не без хвастовства произнес Ну-от-хаби. – Видишь, твой учитель не отстает от ученика! Но скажу по секрету, – китаец приблизился к уху Тотмия. – У нас в стране очень большие перемены. И это большие перемены к худшему. Старый безобидный болванчик скончался пару лет назад, и его место занял самодур и палач. Он до безумия жаден, гребет к себе золото отовсюду. Трусость не позволяет ему вести войны с соседями, поэтому богатства он выжимает из собственного народа, готовый съесть его живьем. Но, представь себе, – китаец самодовольно хихикнул. – Я заставил его взять меня на службу. И это вместо того, чтобы отдавать ему последнее золото, которое было в моем доме. Иначе я не смогу работать, у меня не осталось бы материала. Он и так забрал себе нашу статую девушки, и не сказал не единого слова благодарности!!!

– Так вот почему я ее здесь не вижу! – воскликнул Тотмий.

– Да, да, она стоит в спальне императора. И он все время пялится на нее – любуется! Бедная Ниу-девочка! Каково ей смотреть на нашего императора! – с горечью воскликнул Ну-от-хаби и тут же спокойно продолжал. – Ничего не поделаешь. Сегодня император заказал мне золотые перстни на каждый палец и два золотых футляра для его длинных ногтей, которыми он стучит по полу, когда ему скучно.