Новый кадетский корпус имел некоторые свои особенности — шестилетний курс обучения в трех классах, по два года в каждом, обучение форпостской службе, рассыпному строю, топографской съемке, сверх русского, французского или немецкого — и татарский язык. Помимо закона божьего для православных учение Магомета для мусульман. Сохранялось деление на роту и эскадрон для дворянских и казачьих детей. Учитывалось некоторое количество мест для сыновей киргизских (казахских) султанов, биев и старшин.

Общее число воспитанников было определено в двести сорок человек.

Директором корпуса к году нашего повествования оставался генерал-майор Шрамм, а инспектором классов за пять месяцев до приезда в Омск Чингиза с Чоканом был назначен, как мы уже рассказывали, капитан дворянского полка И. В. Ждан-Пушкин, человек образованный и прогрессивный для своей должности.

… О своем корпусе, о ротном эскадроне, о любимых и нелюбимых учителях, о том, чем кормят, а кормежка была довольно скудноватой — мясо только по воскресеньям и в праздничные дни, своей полуказахской, полуказачьей скороговоркой и болтал по дороге от дома Коробейниковой Гриша Потанин. Но Чокан плохо слушал его, многого он просто не понимал, а ко многому был равнодушен, потому что думал о своем.

Ребята шли через низинный лесок мимо одиноких домиков с плоскими крышами. Лесок подступал к самому берегу Иртыша; он с каждым годом редел от постоянных порубок, и уже нельзя было понять, где начинается естественная поляна, а где еще недавно росли деревья. Скоро сквозь стволы и начинающую рано увядать в засушливое это лето листву забелели здания корпуса.

До сих пор покорно следовавший за Гришей Чокан обнаружил признаки нетерпения и заторопился. Неожиданно он оказался впереди.

— А это что, а это, а это? — забрасывал он вопросами Гришу. — Ой-бай, какой большой дом!

Чокан во все глаза смотрел на главное здание корпуса.

— Должно быть, сто саженей в длину! — прикинул он, будучи не так далек от истины.

Для чего стоят во дворе гимнастические снаряды он так и не понял, убежденный, что только на коне настоящие джигиты развивают силу и ловкость.

Но громада здания поразила его.

В лесу Кунтимес у Чингиза была своя зимовка — сосновый дом из четырех комнат. Рядом с жалкими землянками соседей родительский дом был великаном. Чокан подрос, аул отца перекочевал в Кусмурун, ближе к военному укреплению. Мальчик увидел там особняк воинского начальства, сложенный из местного камня. В нем было столько комнат, что прежний зимний дом в Кунтимесе показался ему крохотным, как лачуга.