Вызов

Детская улыбка Гульсун, ее умная, рассудительная речь, ее тихая и ровная походка так и стояли перед глазами Батиины. Каждую ночь она видела Гульсун, но та, удаляясь, говорила: «Батийна, не подходи ко мне. Ведь я умерла». Батийна торопилась вслед за ней. Искала. Взбиралась на пригорок. Гульсун уходила еще дальше. Батийна поднималась на носки, вытягивала шею, кричала: «Ой, эже! Где ты? Зачем покинула меня одну? Без тебя мне страшно, эже». Но Гульсун укрылась где-то за скалой. Батийна горько плакала, как брошенный матерью ребенок, и вспоминала, как Гульсун с доброй улыбкой на лице наставляла: «Ты не давай им помыкать собой, сношенька. Пока я жива, не позволю, чтобы тебе делали больно. Будь же самостоятельной и никого не бойся».

Бывало, Батийна тайком от Турумтай, жены деверя, нет-нет да и припрячет то клубок разноцветной шерсти, то овчину и передаст это беднякам. Теперь же на помин души покойников она без оглядки стала отправлять даже крупных ягнят. А одной женщине, которой нечем было покрыть свою юрту, она передала целые кошмы.

— Разоришь ты меня! — кричал Алымбай, замахиваясь палкой.

На это Батийна лишь звонко смеялась.

— Ты на меня, дурень, не очень-то покрикивай! Не ты наживал. Посмотри-ка на мои мозолистые руки! Не судья ты мне!

С каждым днем Батийна действовала решительней и бесстрашней.

Однажды у юрты Кыдырбая спешилось несколько человек попить кумыса. Они часто разъезжали по аилам. Почетное место в юрте, как и полагается, заняли наиболее именитые, знатные гости. В середине круга расселся пришлый из саяков мулла. Все его восторженно слушали.

Турумтай за загородкой вытирала белоснежным полотенцем с пушистой бахромой расписные пиалы под кумыс. Батийна взбивала напиток в большом кожаном бурдюке. Между делом она прислушивалась к назидательным речам из божьего писания. Вдруг Батийна остановила маслобойку и обратилась к мулле:

— Молдоке, по вашим словам выходит, что пути шариата неисповедимы и неисчислимы. Почему же в таком случае вы не нашли тот самый путь, по которому бедняжка Канымбюбю получила бы свободу? Вы же ее хорошо знаете?

Не принято женщине обращаться к мулле непосредственно, да еще в присутствии старших мужчин. Он немного замешкался и ответил:

— Шариат принимает во внимание только первый ответ. А в своем первом ответе она заявила, что желает старика Тилепа.

— Но ведь это же не было ее действительное желание?

— Не имеет значения.

Батиина вспыхнула.

— Такой шариат, который не принимает правды, зачем он мне! Значит, он лживый. Отныне у меня пропала вера!

Мужчины подняли удивленные глаза. Кое-кто про себя читал молитву, другие с опаской перешептывались.