Лучшие разведчики ничего нигде не могли обнаружить, и когда наконец с величайшей осторожностью римляне отважились войти в пунический лагерь, Варрону пришлось убедиться, что лагерь опустел, и враг исчез. Всадники рассеялись по окрестностям и увидели вдали всю армию пунов, направлявшуюся к югу; тотчас же было решено преследовать врага и не давать ему отдыха. Однако прошло много времени, прежде чем римская армия действительно могла сняться с места.

Между тем пуны дошли до южной Апулии, перешли реку Ауфидус (Офанто) и очутились в прекрасной плодородной стране. Тут лежал разрушенный во время прежней войны город Канны и при нем хорошо сохранившаяся крепость, которой римляне пользовались как складом и сосредоточили в ней огромные запасы продовольствия. Совершенно неожиданно Ганнибал появился под стенами города, и, прежде чем слабый гарнизон успел оказать сопротивление, пуны уже овладели городом, и римляне лишились своих хлебных запасов.

Теперь у Ганнибала были в избытке всевозможные продукты, и он находился в плодородной стране, удобной к тому же для военных действий: совершенно гладкая, ровная местность была точно приспособлена для карфагенской конницы.

Благодаря своей редкой наблюдательности, вождь пунов через несколько дней уже подметил, что господствующие здесь юго-восточные ветры несут на северо-запад пыль и песок, и потому расположил свой лагерь так, чтобы римляне не могли раскинуть свой на юго-запад от него, а должны были бы расположиться на противоположной стороне; тогда, в случае столкновения, ветер понесет им в глаза пыль и песок.

Зима миновала, наступила чудесная весна 216 г. до Р. X. Римляне подошли, расположились на берегах Ауфидуса, и тотчас же начались мелкие стычки: каждая сторона старалась задеть другую при встречах у реки, куда и те, и другие ходили за водой. Так шли дни и недели. Осторожный Павел довольствовался этими наскоками, но пылкий Варрон жаждал решительного боя и победы. Того же требовало и войско: римлянам хотелось померяться силами с варварами. Учитывая такое настроение, Варрон объявил однажды под вечер, что на следующий день он перейдет в наступление, дабы положить конец войне.

В тот же день, после заката солнца, Ганнибал в платье простого воина отправился с несколькими ливийцами на реку за водой: он довольно часто предпринимал эти прогулки, чтобы ознакомиться с настроением неприятеля.

На этот раз он заметил, что римляне как-то особенно высокомерны и заносчивы; тогда он стал вызывать неприятеля на решительный бой. Число римлян, находившихся вблизи, было слишком незначительно для нападения, и они крикнули: «Завтра мы вас всех уложим!..» А когда Ганнибал презрительно крикнул им в ответ: «Вы не посмеете!»,— те снова пригрозили: «Подождите! Завтра мы вам покажем, как бьются римляне!»