Конечно, красота присуща не только природе. Красота, сотворенная человеком, позволяет нам ощутить присутствие Святого Духа. Чтобы это стало очевидно, Чарли нашел и приобрел за свой счет хорошую дорогую копию картины «Свет миру» Холмена Ханта, сделанную Ф. Г. Стивенсом, учеником Ханта. Картина эта всем знакома: Христос, в терновом венце и с нимбом, с фонарем в руке, стоит у двери скромного жилища. Он поднял правую руку, намереваясь постучать в дверь, частично скрытую разросшейся травой и плющом; на Его лице ожидание – возможно, с тенью сомнения. На золотой раме помимо названия картины значился текст, который она иллюстрировала: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною»[77]. Картину повесили на одной из колонн у главного входа в храм. Чарли сказал, что это его подарок приходу – в благодарность за двадцать лет священнического служения.

В своем роде это была прекрасная вещь и подарок хороший. Но увы, Чарли объяснил детям, приходящим на специальную службу для молодежи, что, входя в церковь, следует остановиться на миг перед картиной и склонить голову. Обычай быстро укоренился, захватив также и матерей, не желающих отставать, когда их детишки выражают надлежащее почтение Господу. Так картина Чарли стала много более чем картиной, и именно тогда епископ решил, что пришло время деликатно одернуть кое-кого.

Деликатное одергивание – обычный метод, к которому прибегает епископ, если что-то пошло не так. Решительные действия откладываются, насколько возможно. Епископ посещал приход Святого Айдана раз в год, когда проводились особые службы по случаю конфирмации, а в другое время там не появлялся. Мне кажется, эти службы ему очень нравились за то, что предоставляли случай надеть красивую мантию, а также митру; в церквях более евангельского толка он их не носил. Епископ – всего лишь человек и предпочитает красоваться в полном наборе аксессуаров, положенных по должности, когда не нужно потом объясняться с подозрительными прихожанами Низкой церкви, «неистовыми лютеранами», как называл их Дарси Дуайер, цитируя Шекспира[78]. На этот раз епископ не десантировался в приходе Святого Айдана самолично: это могло бы придать его упреку слишком большую резкость. Он чрезвычайно деликатно организовал приезд одного из своих доверенных подручных, достопочтенного архидиакона Эдвина Алчина, для произнесения проповеди на утренней службе – или канонической мессе, как ее называли в приходе Святого Айдана, – в конце ноября.