Молодая женщина наклонила голову.

— А там? — спросила она, указывая на противоположную дверь.

— Эта комната на улицу, — отвечала старуха, — о которой я вам говорила. Она ещё пуста, но вы можете быть совершенно спокойны, я сдам её только порядочным людям — я очень строго соблюдаю правило: знать, кому отдаю комнату. Но позвольте спросить о вашем звании, — продолжала мадам, запнувшись. У меня нет никакого сомнения, конечно, что… — прибавила она, благосклонно взглянув опять на просто и скудно, но чисто одетую молодую женщину,

— Вы правы, — сказала последняя с улыбкой, — и ваша предусмотрительность успокаивает меня. Я из Эльзаса, моя фамилия Бернар, я вдова мелкого чиновника, умершего вскоре после брака и оставившего меня одну. Я приехала в Париж, надеясь скорее найти возможность добывать пропитание работой, и пробыла здесь не более четырёх недель. По рекомендации я нашла много работы: шить бельё и вышивать — живу близ бульваров, но тамошняя цена слишком высока для меня, я хотела сберечь что-нибудь на случай нужды. Мне сказали, что дешевле жить в этой местности, я пришла, увидела этот дом, который понравился мне и внушил доверие, и надеюсь поселиться в нём. Правда, я работаю в богатых домах, но это заставит меня вставать часом раньше, что ничего не значит, когда молод и здоров. Вот моё положение, — продолжала она, открыв сумку и вынув оттуда портмоне из чёрной кожи, — вот мой паспорт. — Она подала мадам Ремон вынутую из портфеля бумагу.

Мадам Ремон взглянула на последнюю и возвратила её, дружески кивнув головой.

— Превосходно, очень хорошо, моя дорогая мадам Бернар, — сказала она, — всё в отличном порядке, я очень рада иметь вас жилицей и надеюсь, вам понравится у меня. Я познакомлю вас с Жоржем Лефранком, сегодня он не занят и скоро возвратится домой.

— Благодарю вас, — сказала спокойным, почти холодным тоном молодая женщина, названная в паспорте мадам Бернар, — я не имею никакого желания знакомиться. Но, — прибавила она, подумав с минуту, — прошу вас указать мне кого-нибудь, кто взялся бы перевезти мой сундук, оставленный у привратника того дома, в котором я работаю, для меня сундук слишком тяжёл. Я заплачу за фиакр, и если Жорж Лефранк…

— Глупости, глупости, дитя моё! — вскричала мадам Ремон с живостью. — Вы извините, что я так называю вас, но я с первого же взгляда почувствовала к вам особенную симпатию. Глупость, говорю я, бесполезно тратить деньги на фиакр. Жорж привезёт вам сундук на ручной тележке, которую я нарочно держу для таких случаев.

— Но для посторонней… — сказала молодая женщина нерешительно.