Она остановилась, опершись рукой на стол, подняв голову, раскрыв горячие уста, возведя вверх очи, и кто увидел бы её в этой скромной комнатке, в скудной одежде, с чудно сияющим взором, с гордою осанкой могущественной королевы, тот, конечно, поверил бы тому, что феи, могучие жительницы области духов, сходили когда-то на землю, чтобы благотворно или пагубно воздействовать на судьбу людей, копошащихся в земном прахе.

Она подошла к зеркальцу и взглянула на своё в нём изображение. На её губах играла весёлая улыбка.

— Вот бы меня увидел здесь кто-нибудь из поклонников маркизы Палланцони! — сказала она весёлым тоном. — В самом деле, это переодеванье черезвычайно смешно! Но дело очень серьёзно, — продолжала она, опуская голову. — Достанет ли у меня сил исполнить свою задачу? Голова этого молодого человека, — сказала он шёпотом, — очень примечательна, не похожа на головы людей его круга, он сам оригинальнее многих, которых я встречала в иных сферах жизни: много воли, много мужества, много недоверчивости. — Она замолчала и на минуту задумалась. — Но и много пылкости и страстей, а где пылает страсть, там начинается моё господство!

Она медленно села на стул, провела красивой белой рукой по лбу и, улыбнувшись, погрузилась в задумчивость.

— Интересная и прекрасная вещь, — сказала она потом, — изучить в недрах жизни человеческий характер, чтобы управлять и господствовать над ним, изучение, которое способно возвысить и расширить мою власть. Потому что побуждения и склонности человеческого сердца, в сущности, одинаковы как в тёмной глубине, так и на солнечных высотах; вся разница в том, что здесь страсти бушуют во всей своей природной силе, тогда как там, — сказала она, пожав плечами с бесконечно презрительной гримасой, — бессильные усталые страсти представляют жалкую игру марионеток! Выучившись здесь господствовать и управлять страстями человеческого сердца, станешь там безграничной королевой, которая управляет одним движеньем пальца, одним словом. — И здесь, как и там, надменная сила, самоуверенная гордость мужчин, считающих себя господами творения, преклонится и подчинится той силе, которую называют любовью и которую нам дала природа для того, чтобы мы, в своей кажущейся слабости, господствовали над миром. — Любовь, — сказала она тихо, углубляясь в свои воспоминания, — также покорила моё непреклонное сердце, и я сама не могу забыть её!

Мечтательно опустив голову, она закрыла руками светившиеся нежностью глаза и безмолвно, неподвижно сидела, следя за образами, которые вызывали воспоминания в её душе.