Это было прервано случайной и мимолетной встречей с гражданкой Григорьевой, навлекшей на меня подозрения.
В лагере я нахожусь с 5 февраля, 6 месяцев на общих работах. В настоящее время работаю в качестве младшего тех. учетчика работ по реконструкции моста Уссури.
Прошу Вас оказать мне содействие по пересмотру моего дела.
15 мая 1939 г.
Н. АнциферовН. Анциферов
1930–1950‐е годы
1930–1950‐е годы
Письма Владимиру Дмитриевичу Бонч-Бруевичу[729]
Письма Владимиру Дмитриевичу Бонч-Бруевичу[729]
5 сентября 1937 г. Москва[730]
5 сентября 1937 г. МоскваГлубокоуважаемый Владимир Дмитриевич!
Простите, что уже беспокою Вас просьбой. Хочу Вам напомнить об обстоятельствах моего дела. Во время моего первого заключения (по делу историков во главе с Тарле Е. В.) я лишился своей квартиры в Детском Селе (т. г. Пушкин). Мне оставили комнату и темный коридор, в котором сохранялась моя библиотека и в котором останавливался я во время своих поездок в Ленинград и во время моего отпуска. В комнате жили в большой тесноте мои дети и их тетя (сестра моей покойной жены). Летом 1937 г. я получил от Вас бумагу, в которой Вы поддержали мое ходатайство о разрешении мне превратить темный коридор в комнату — путем переноса части перегородки и устройства окна. Горсовет мне это разрешил, и на мой счет была создана комната. Ввиду известных Вам печальных обстоятельств последних лет в моей жизни — соседи выселили сына и всячески стараются завладеть комнатой. Предстоит суд. Сына (студента Академии художеств) взяла к себе тетя его, хотя у них теснота невероятная. Библиотека пока осталась. Мне же теперь негде устроиться во время командировок в Ленинград и, главное, во время каникул, когда месяц я живу с моими детьми. Прошу Вас, если Вы сочтете возможным, поддержать мое ходатайство.
Еще раз прошу Вас извинить меня за беспокойство
Уважающий Вас Н. Анциферов [731]Н. Анциферов