Вопросы не содержат в себе никакого обвинительного материала, и вряд ли они повлекли бы столько тяжких для меня последствий, если бы не прошлая судимость.

В 1924 г. я был сослан в Омск на три года также из‐за встречи с моим знакомым Серебряковым А. Э. (в настоящее время научн. сотр. одного из музеев Академии наук в Ленинграде). Через 2 месяца приговор был отменен, и я был возвращен к прежней работе в Ленинграде. В 1929 г. был привлечен ГПУ по обвинению по ст. 58¹¹, а в 1930, как мне объяснил следователь, ведший мое дело в 1929 г., я был вызван из лагерей на доследование в связи с моей работой как историка, снова по той же ст. и тому же пункту (дело академиков Е. Тарле и С. Ф. Платонова). На следствии я показал, что действительно защищал интересы истории как научной дисциплины и в школе, и в краеведении.

Как известно, в те годы, до тезисов т. т. Сталина, Кирова и Жданова — школа Покровского сводила историю к социологическим схемам, отрицала и возможность объективности и боролась с интересом к прошлому своего края среди краеведов. Выпустившие против нас книгу Зайдель и Цвибак изобличены как зиновьевцы и находятся в заключении. Мои однодельцы Бахрушин и Готье — избраны в этом (1939) году в академики. А Тарле восстановлен в Академии наук. Меня, очевидно, основываясь на моей судимости, заключили опять в труд. лагерь. Я отбыл лишь часть срока заключения. Был отпущен в 1933 г. в июле «за честную, подлинно ударную работу» и награжден бланком с красными литерами. Я переехал в Москву, желая в уединении (в Ленинграде у меня было много знакомых) посвятить себя научной работе. В настоящее время три моих книги, написанных после заключения, оставлены в издательствах: «Летопись жизни Герцена», «Ярославль», «Москва 1840‐х годов». Я являюсь автором 14 книг и более 30-ти статей по вопросам истории, литературы, городоведения и экскурсионного дела.

После заключения я с новым подъемом вернулся к прерванной научной и просветительской работе. Организовал две выставки в связи с юбилеями: «Москва Пушкина» (при Московском Коммунальном Музее), «Жизнь и труды Герцена» (при Гос. Лит. Музее и Союзе Советск. Писателей). За свою работу при организации Всесоюзной Пушкинской выставки был награжден Пушкинской медалью.

После обнародования тезисов об истории наших вождей я работал с верою, что мои труды вполне соответствуют требованиям партии и правительства. Я был приглашен в Дом пионеров в Кунцеве, где руководил двумя кружками. Изучая рукописи Библиотеки Ленина и Гос. Лит. Музея, я нашел материалы, которые подготовлял к печати, обработав их в виде статей на темы: «Герцен в борьбе с предвестниками фашизма», «Герцен и предки из крепостных».