– Фридрих Беккер кажется мне порядочным человеком, – сказала Элен.

Флоранс порывисто сжала ей руку и тут же отпустила.

– Несмотря на его любовную историю?

– В подобных историях всегда участвуют двое. Жаль только, что он немец.

– Ты обвиняешь маман?

Элен тщательно обдумывала ответ, однако ее мысли были вовсе не о матери, а об отце. О ее грустном, одиноком отце. Ей так хотелось поговорить обо всем этом с Мари, но та сейчас находилась далеко.

– Прогуляюсь-ка я немного, – сказала Элен и встала. – Голову прочищу. Ничего, если я тебя оставлю?

Флоранс кивнула и поцеловала ее в щеку:

– Прости, я вела себя так несдержанно.

Элен потрепала ее по плечу и вышла.

В отсутствие Мари Элен решила поделиться с Виолеттой. Сорвав в саду несколько васильков, она вышла за ворота.

По дороге она, естественно, думала об откровенном рассказе Фридриха. По крайней мере, это хотя бы объясняло дальнейшее поведение Клодетты: отстраненность, постепенное замыкание в себе, закрытое сердце. Элен смутно помнила мать жизнерадостной молодой женщиной – веселой и смеющейся, – но те воспоминания ускользали при малейшей попытке их ухватить. Призрачное лицо Клодетты и желтое летнее платье – два момента из зыбкого прошлого, не желавшего давать более четкую картину.

Элен остановилась, прищурила глаза, пытаясь сосредоточиться, и вдруг перед ней в ярких и сочных красках открылся канал памяти. Она снова была ребенком и наслаждалась погожим солнечным днем их деревенской жизни втроем: Клодетта, Элиза и она. Отца Элен не видела. Может, они приезжали сюда летом без него? Элен поглубже вдохнула и мысленно приказала воспоминанию раскрыться. Она увидела себя бегающей за Элизой по узкой дорожке. Появилось ощущение свободы. В нос ударили запахи летнего луга. Они пришли набрать сочных цветков бузины. «Собирайте только свежие цветки», – говорила им мать, предупреждая, чтобы не брали увядающие и не перепутали с лесным купырем, цветы которого были похожи на бузину. Сочные цветки бузины были их сокровищем, которое они собирали в полотняные мешки. Каждая старалась набрать больше других. Вернувшись домой, дочери помогали Клодетте делать шампанское из бузины. Через несколько дней они тщательно упаковали бутылки, засунув между чемоданами в багажнике машины. В таком виде шампанское отправилось в Ричмонд, где ему предстояло пройти несколько недель выдержки.

Элен вспомнила, как ежедневно проверяла бутылки – не рассеялась ли муть. Во рту появился вкус мяты. Этот вкусный шипучий напиток мать всегда украшала веточками мяты. Распивая первую бутылку, они объелись викторианским бисквитом, которым закусывали.