Они забыли, что понадобится теплая вещь, и Флоранс полезла в ящик комода за желтым кардиганом.

После сборов сестры уселись поесть. Флоранс сварила чечевичный суп и приготовила небольшую миску зеленого салата. Потом она повела Элен в сад и рассказала, где что растет, что можно собирать постоянно, а что до поры до времени оставить в покое. Флоранс показала, чем всходы отличаются от взрослых растений, дала советы по борьбе с насекомыми-вредителями и объяснила устройство потайного погреба.

– Я буду скучать по своим козам и курам, – призналась Флоранс, глаза которой были на мокром месте. – Элен, я так не хочу уезжать.

– Дорогая, я понимаю твои чувства.

– Здесь мой дом.

Элен закрыла глаза. Она понимала: любые слова сейчас бесполезны. Всхлипнув, Флоранс отправилась к себе в комнату: мол, она должна оставить письменные инструкции, иначе они всё перезабудут.

Элиза вернулась к ужину. Элен настояла, что сегодня сама его приготовит. Кушанье было простое: жаркое из овощей и лимской фасоли. Однако ей недоставало кулинарной магии Флоранс. Жаркое получилось съедобным, но есть особо не хотелось никому.

Сестры коротали время, наблюдая заход солнца и то, как красные краски сменяются оранжевыми, а затем пурпурными. Они сидели в гостиной и пытались расслабиться. Элен чувствовала: все оттягивают момент, когда вечер подойдет к концу. Она теребила волосы, то и дело поглядывая на сестер. Потом открывала книгу, прочитывала несколько слов и снова закрывала. Вся атмосфера гостиной была пропитана ощущением скорого расставания. Но Флоранс улеглась на диван, положила ноги на колени Элизы и старательно делала вид, что все в порядке. Элен смотрела на лица сестер. Невзирая на случившееся с ней, Флоранс по-прежнему верила, что люди по сути своей добры, хотя ее вера уже не была по-детски наивной. Элиза тоже изменилась: беременность смягчила черты ее лица. У Элен заболела душа, когда она увидела, как Флоранс встает с дивана и потягивается. Расставание с сестрой оказалось тяжелее, чем она думала.

– Мне нужно поспать, – сказала Флоранс. – Вставать очень рано. Вы меня знаете: если я не выспалась, то вообще не человек.

Она тоскливо обвела глазами гостиную, словно хотела запечатлеть в памяти каждую мелочь.

Элиза поставила будильник на четыре часа утра и протянула Флоранс. Флоранс обняла сестер. Все три были готовы расплакаться.

– Все будет хорошо, – успокаивала их она. – Мы снова увидимся.

Элен не могла говорить.

– Конечно увидимся, – улыбнулась Элиза.

Однако Элен была полна неясных дурных предчувствий. Она попыталась улыбнуться и потерпела сокрушительную неудачу.