Где-то через час она почти уснула, как вдруг раздался визг тормозов, поезд резко остановился, и все повалились, хватаясь друг за друга и за все, за что можно схватиться. Максин посмотрела на Эльзу: та выглядела удивленной и слегка испуганной. Потом раздались зловещие крики: «Aufstehen, Aufstehen!» – «Всем встать, всем встать!», которые звучали снова и снова.

Несколько секунд Максин раздумывала, что делать.

– Схожу-ка посмотрю, в чем дело, – сказала она.

Пробраться к двери было не простой задачей, но девушке удалось-таки проложить себе путь сквозь толпу. Оказавшись снаружи, она увидела вереницу эсэсовцев, которые вытаскивали из поезда умоляющих женщин и плачущих детей и без всякой жалости швыряли их на землю. Она снова вспомнила про Марко, и в сердце ее вспыхнула такая жгучая ненависть, что смотреть на происходящее стало выше ее сил. Ей удалось перекинуться словом с немолодой женщиной, которая явно собиралась куда-то улизнуть.

– Они уводят мужчин в лес, – сообщила она Максин. – Сами знаете, что это значит. В отместку их всех расстреляют.

Максин послушала ее еще, узнала, что именно произошло, и поспешила обратно в вагон.

– Пути впереди сильно повреждены. Там поезд сошел с рельсов, – громко сказала она на весь вагон. И добавила тише, обращаясь только к Эльзе: – Надо скорее убираться отсюда. Эсэсовцы уже в поезде, переворачивают все вверх дном, проверяют документы и под дулом пистолета выгоняют всех из вагонов. Собираются ближайшим составом отправить всех обратно в Рим.

– Я не очень уверена, что Роберто сможет выйти, – прошептала Эльза.

Вдруг послышалась автоматная очередь, а за ней чей-то крик. Максин посмотрела на Роберто.

– У нас нет другого выхода, – сказала она.

– Это союзники постарались?

– Возможно, партизаны. В этих местах они хорошо развернулись. Формируют комитет национального освобождения, так мне сказали.

Из следующего вагона до слуха донеслись чьи-то рыдания. Эльза взяла Роберто за руку, Максин помогла поставить его на ноги, и вдвоем им удалось-таки вывести его, спотыкающегося и кашляющего, из вагона.

– Сначала пойдем по шоссе, потом свернем на проселочные дороги, через холмы, – сказала Максин.

Глаза Эльзы округлились.

– А ему по силам будет подняться на холм? – тревожно спросила она.

– Ничего, справится. Холмы здесь невысокие и пологие.

Мимо них в сторону города, гудя клаксоном, проехал немецкий военный грузовик с крытым брезентом кузовом, а за ним мотоцикл с коляской, в которой сидел солдат в стальной каске. Потом запряженная лошадью и груженная мешками повозка, а за ней и другая, обе тоже в сторону Рима. И вот, если не считать двух сожженных автомобилей, дорога совсем опустела. Они свернули и направились вокруг пологого склона, но продвигаться приходилось очень медленно, поскольку Роберто очень страдал и едва мог идти.