После того как раввин провел миньян для чтения Каддиша и дом опустел, Джо нашла бутылку шнапса, вероятно, оставшуюся после отцовской шивы. Дэйв с Гарольдом увезли девочек обратно в отель, а Джо с Бетти вынесли письмо и выпивку на задний двор, где Сара поставила под вишней кованый столик с четырьмя крошечными колченогими стульями. Джо с Бетти втиснулись на них с трудом. Джо открыла письмо, написанное синими чернилами на тетрадных листах в линейку твердым материным почерком с наклоном влево, с ее обычными сокращениями, заглавными буквами посреди предложения и другими отклонениями в использовании пунктуации. Они прочли письмо и узнали, что секреты были не только у них от матери, но и у нее от них.

«Врачи нашли Опухоль у меня в животе полгода назад», – начиналось письмо. Никаких там «Дорогая Джозетта и Элизабет», ни «Джо и Бетти», ни «Дорогие мои дочери» или «Это мое предсмертное заявление».

– Умела же она переходить к самой сути, – заметила Джо.

«Прошла один курс химиотерапии и чувствовала себя паршиво».

– Ей делали химию? И она ничего нам не сказала?! – У Бетти защипало глаза. Что бы она ни чувствовала к матери, какие бы обиды ни таила, при мысли о том, что Сара прошла курс лечения в одиночку, Бетти едва не расплакалась.

– Такая уж она была, – безжизненным голосом проговорила Джо. – Даже если бы мы узнали о ее болезни, мама все равно предпочла бы остаться одна.

Бетти продолжила читать. «Я знаю, вы разозлитесь, что я вам не сказала, только я человек замкнутый и не хочу обременять вас своими бедами. Джо, у тебя есть муж и девочки, а у тебя, Бетти, твой ”большой бизнес”».

Хотя обе сестры заметили, что Сара не упомянула мужа Бетти, они промолчали. Сара сильно присмирела после того, как Бетти с Гарольдом скромно поженились в ратуше Атланты. «Я рада, что ты наконец остепенилась», – сказала мать, но Бетти знала, что дочь, которая замужем за неевреем и чернокожим, вовсе не входила в ее планы. И все же она послала свадебный подарок – набор хрустальных бокалов из Hadson’s, принимала по праздникам семью Гарольда и навестила их в Атланте. Мать так и не привыкла к Гарольду, однако Бетти понимала, что она старается изо всех сил.