– Знаете, сейчас слишком жарко, вы можете получить солнечный удар.

– Ничего, ветерок подует – освежусь, – ответила она.

– Здесь не бывает ветерка. Только зимой, когда сильно задувает. Они ж тут все застроили. В иные времена у меня отбоя от посетителей не было. Все приходили с улицы, что сейчас по ту сторону вон тех домов.

– Я ненадолго, – сказала она. – А на холме над Сеной будет ветерок.

Под безжалостно палящим солнцем она закрыла глаза. Их семья из трех человек, нигде не прижившись, вела жизнь отчужденную и замкнутую. Сначала она думала, что все семьи так и живут, и детство ее было раем невинности. Летом во время отпуска они ездили на машине вдоль побережья почти до самого Туниса, возвращаясь по дороге, ведущей на запад от деревни Четаиби к пустынному пляжу южнее Кап-де-Фер. Длиной в несколько километров, она становилась еще длиннее, ведя вглубь суши по барханам чистейшего, белейшего песка. Белкасемы разбивали лагерь на неделю или десять дней и совершали множество переходов по песку, перенося в палатку привезенные с собой еду и воду. Но главным блюдом была рыба, которую отец ловил с берега. Год за годом они не встречали там ни души и были свободны – свободны от принадлежности, от страха, свободны любить, как будто во всех уголках мира мусульмане женятся на католичках, а католики на мусульманках без лишних раздумий и сомнений. В конце концов война забросила их в Париж. Теперь в Сен-Жермен-ан-Ле стояла почти такая же невыносимая жара, как в северной Африке, и Амина чувствовала это. Закрыв глаза, она увидела, как плещутся темно-синие морские волны. Вдалеке, над выцветшим берегом, колышущимся в нарастающем зное и исчезающим в сумятице зрения, не успев достигнуть горизонта, Амина видела белое сияние над синевой, цвета невинности и любви. Они были с ней до сих пор, так же вдоволь напоенные зноем и светом, как и тогда, когда она увидела их впервые.

* * *

– Вы знаете Жюля Лакура? – спросил Дювалье сторожа бассейна.

– Как не знать? Он ходит сюда с незапамятных времен.

– Он сейчас здесь?

– Нет.

– А был?

– Вчера проплыл пять километров. Сказал, собирается доплыть до Перу. Врет как дышит.

После паузы, переварив все это, Арно спросил:

– Вы голосуете?

– На выборах?

– Тоже хорошее место, чтобы начать.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, когда идут выборы, вы ходите голосовать?

– Конечно хожу!

Выйдя из бассейна, оба детектива знали, куда пойдут, и не было необходимости разговаривать. Тем не менее Дювалье озвучил их общие размышления: