– Пойдёмте, – командует она.

У неё чемодан в одной руке, другой она поддерживает Тоту. Они вышли в подъезд, и тут Тота оцепенел. На полу, распластавшись, в крови валяется здоровяк. Тота испуганно дрожа стоял, боясь перешагнуть через него. А Дада завозилась с замком, запирая дверь.

– Тотик, пойдёмте. – Она помогла Болотаеву кое-как перешагнуть через труп. И только зашли за лифт – внизу на ступеньках – второй, из горла ещё пульсирует кровь.

– А! – Тота скрючился, его стошнило.

– Пойдёмте, пойдёмте, дорогой. Нас мама, дочка ждут… Только на кровь не наступайте. Держитесь за меня.

Тота схватил её руку – у запястья леденящая твердь, и ему вновь стало очень плохо, началась рвота. Дада изо всех сил старалась привести его в норму, но Тота совсем раскис. И тогда она жёстко прикрикнула:

– Возьмите себя в руки. Горец! Чечен!

Это как-то подействовало. Они заковыляли вниз, и он спросил:

– А как ты с заточкой в…

– За ней пришла.

– А нельзя было иначе?

– Иначе мы бы были на их месте. Всё. Забудьте.

На улице уже смеркалось, а такси нет.

– Вот гад… Зря заранее заплатили.

– Мой портмоне, – очнулся на воздухе Тота.

– Забрали?! – крикнула Дада.

– Этот здоровяк. Там паспорт, валюта. Всё.

– На, держите. – Дада отдала Тоте пистолет. – Я мигом. – Она скинула шубу, бросилась обратно в подъезд. Вернулась быстро. Тяжело дыша, забрала пистолет и сунула ему портмоне.

– Пойдёмте. – Они двинулись к большой дороге – проспекту Кирова.

Ни души. Ни машин. Шли пешком. Вскоре их догнал старый грузовик. За рулём вооруженный парнишка.