– Что ты, пойке Рунки?

Гребцы поблизости заулыбались.

Спиридон продолжал указывать вперед и вопрошать.

Скари кивнул.

– Да, да. Туда идем… По реке. Будет селение большое, мы помним. Ржевка. Ты останешься там.

Спиридон снова пытался знаками вопросить, куда они идут дальше. Но Скари не мог взять в толк, чего он хочет, и Спиридон вернулся на свое место, успев заметить устремленный на него взгляд из маленькой вежи.

Ладно, будь что будет…

А запах дыма делался все сильнее, и уже наносило гарью пожара, а не дымом очагов. Брови гребцов содвигались. Впереди шла ладья с тем Сньольвом.

Его ладья уже повернула за излуку в елях, и вскоре из нее донесся звук рога. Кто-то протяжно трубил. Мгновенно на ладье Спиридона послышались отрывистые реп-лики. Первый ряд гребцов перестал грести, они стали быстро надевать кольчуги и кожаные латы с металлическими вставками, шлемы, иные мятые и поцарапанные, и, облачившись в воинскую снаряду[364], они брались за весла. За ними то же делали другие, и так пока все не защитились. Мечи и копья, луки лежали тут же, возле каждого. А круглые разрисованные щиты висели за бортами напротив каждого гребца-воя.

И на передней ладье уже сверкали шлемы и лоснились кольчуги.

Ладья Спиридона наконец обогнула еловый мыс, и теперь им стал виден высокий и голый берег, на котором догорали избы. Они плыли далее и видели валявшиеся подле обугленных бревен трупы людей, в одном месте лежала пестрая корова. Выбежала собака и помчалась к реке, высоко визжа, добежала и кинулась в воду. Потом выскочила на берег, уселась и стала себя вылизывать.

Первая ладья взяла к правому берегу. То же содеяла и вторая. Гребцы молча смотрели на погоревшее селение. То Ржевка, решил Спиридон. Но не сама загорелась, иначе люди мертвые не валялись бы всюду. Это поняли и мужи Сньольва.

Ладьи проплывали мимо. И тут стал слышен какой-то захлебывающийся лай-вой. Все поворачивали головы. И наконец увидели бабью фигуру. Она раскачивалась у погорелой одрины и так голосила. В другом месте появился ребенок в одной рубашке. Его кривоватые ноги были голые. Он стоял и молча глядел на ладьи с разноцветными щитами и драконьими головами.

Уже граяли и вились гавраны над сгоревшей Ржевкой.

Спиридон, поворачивая голову, следил за проплывающим скорбным обуглившимся брегом и вдруг встретился взглядом с серыми глазами Скари.

Спиридон сразу отвел взгляд и поежился… Ждал, что Скари его окликнет, велит товарищам своим править к брегу тому, чтобы высадить пойке. Но окрика так и не последовало.

Ржевка осталась позади, но еще некоторое время слышен был страшный тот захлебывающийся лай-вой.