Завершалась вторая неделя пребывания Сашки под родительской крышей. И с каждым днём, он это чувствовал, зрела в мамочке ненависть к нему. Иногда она вышагивала по комнате, ломая руки и нашёптывая накрашенными губами: «Что делать? Как дальше жить?» Сашка пока находил в себе силы терпеть, но испытывал всё большее отвращение к ней.

Одет он был в Вовкины обноски. Утром Вовка отправлялся в школу, отчим уходил на работу, исчезала и мамочка. Она всё чаще говорила Сашке о том, что необходимо ему устроиться на работу. При этом, добавляла: «Кормить и наряжать не собираюсь».

И Сашка отправился на поиски работы. Ему исполнилось четырнадцать, однако ростом он был маловат. Уходил из дома утром вместе с Вовкой. Брат отдавал ему половину бутерброда с маслом, которым его наделяла мамочка. Проводив Вовку до школы, он отправлялся по учреждениям. Побродив без толку, шёл встречать брата у школы; вдвоём они возвращались, обедали и шли гулять до позднего вечера. С работой ничего не выходило, хоть он и хотел найти её. А мамочка учиняла ему допрос, и он ей перечислял организации, где побывал, и передавал, что ему обычно говорили: «Тебе надо учиться».

Как-то вечерние вопросы мамочки были прерваны царапаньем в дверь. Мамочка отправила Сашку посмотреть, кто там. Он приоткрыл дверь и ойкнул: на пороге возлежала непокрытая голова Александра Ивановича. Фуражка откатилась в сторону, ноги, в грязных хромовых сапогах, были раскинуты по коридору, ко всему этому, один погон, оторванный, лежал на его груди. Сашка и мамочка втащили его в прихожую и оставили валяться на полу. И тогда мамочка подступилась к Сашке. Молча, на стол постелила газету и поставила пузырёк с мутной жидкостью.

– Специально доставала кислоту. Конечно, понял, зачем? Выводи наколки, с ними работу не найдёшь.

– Я же руки сожгу, и тогда не примут уж точно, – пытался возразить Сашка.

– Не говори чепухи, – отрезала мамочка. – Выводи!

– Ладно. А чем надрезать кожу?

Мамочка принесла и кинула Сашке упаковку лезвий. Сашка сморщился и принялся за дело. Надрезая кожу, он проводил по надрезу спичкой, смоченной в кислоте. Мамочка отправилась в прихожую, где, дымя папироской, принялась вытряхивать мужа из шинели. Заглянула в дверь. Увидев кровь на руках Сашки и газете, ушла. Сашка продолжил резать кожу. Вскоре пришёл брат; он стал помогать раздевать и перетаскивать в спальню отчима. Сашка услышал, как мамочка не пускает брата к нему, говоря: «Не мешай, он занят». Но Вовка прорвался, подскочил и, ударив Сашку по плечу кулаком, закричал:

– Дурак! Кого слушаешь! Она завтра скажет повеситься, и что?