Нелегко было всё это добро тащить по бездорожью к станции, но Сашка не выбросил ни одной шишки. Обратно доехал в товарняке на тормозной площадке, куда его пригласили три тётки – ягодницы, уже обосновавшиеся до него.

Дома ждала его знакомая картина: Анисов сидел перед бутылкой, Анисиха – рядом. Посмотрев на ягоду, которая несколько утряслась, и на шишки, Анисиха приветливо улыбнулась и похвалила Сашку. Поев картошки с солёными огурцами, Сашка ушёл в чулан. Анисов в этот раз ему ничего не сказал и водки не предлагал, а сидел в глубокой задумчивости или дремал.

35

35

Шишки и ягода были проданы Анисихой оптом, и деньги, честно заработанные Сашкой, оказались в его кармане. Анисов на прощанье налил ему полный стакан водки. Сашка, окрылённый мыслью, что впервые будет ехать как пассажир, а не болтаться на крыше вагона, отправился на вокзал. Купил билет без места. На некоторых станциях он выходил на перрон и покупал у старушек солёные огурцы, пирожки и варёную картошку. Хрустя огурчиками, он чувствовал себя спокойно. Но на больших станциях носу из вагона не высовывал. Зато во время движения поезда пил чай с сахаром или азартно резался в карты с попутчиками.

Омск поезд прибыл утром. Сердце Сашкино забилось быстрей, когда он увидел знакомый силуэт большого города, обтекаемый рекой Иртыш и разрезанный речкой Омкой. Как в прежние годы, пробегали близ вокзала трамваи и автобусы. Пройдя с толпой через зал ожидания, Сашка вышел на привокзальную площадь и, не испытывая судьбу, то есть торопясь покинуть место, насыщенное красными околышками, впрыгнул в первый трамвай. Покупая билет, спросил кондукторшу про адрес, который написала ему Анисиха. Сошёл на остановке «Городок водников»; дальше предстояло ехать ему на автобусе, который в захолустье, где проживала его бабушка, ходил, как пояснила кондукторша, очень редко. Решил идти пешком.

По сторонам асфальтной дороги пушились яркой зеленью ветви берёз и клёнов. От автобусной остановки «Сибаки» дорога шла круто вверх, открывая чудесный вид на полноводную реку, виднеющуюся в километре отсюда. Были видны баржи, пароходы, которые, из-за расстояния, казалось, не плыли, а стояли на месте. Часа через четыре, проголодавшийся, он нашёл нужный барак и прошёл робко по длинному коридору, насквозь пропахнувшему квашеной капустой, чем-то подгоревшим и помоями. По номеру нашёл дверь. Она была приоткрыта. Волнуясь, вошёл. Сидя на табурете, бабка Агафья костяным гребешком расчёсывала седые пряди.

– Баба… – позвал он тихо.

Она испуганно оглянулась; гребешок стукнул об пол. Сашка кинулся к ней, обнял дрожащие плечи и давай целовать мокрые, в слезах, глаза. Сколько времени мечтал он об этой встрече! Во всём многолюдном мире любил он одного лишь человека, и лишь один человек любил его.