– Честно говоря, мы даже не думали, что нас пустят, – говорит Дейзи, поглаживая мне спину. – Надо было все продумать заранее.

– Хочешь сказать, – вздыхает Дженна, – не стоило тратить три минуты на эту историю с шербетом.

– Во всяком случае, увидимся завтра. Мы собираемся постоянно возвращаться.

– Как герпес.

Подруги громко чмокают меня в щеку и лоб и уходят, оставляя за собой сладкий аромат цветов и косметики для волос. Комната вдруг становится унылой и холодной. Я поворачиваюсь на спину и смотрю наверх. Надо мной, по всему потолку, рассыпаны десятки фосфоресцирующих звездочек, которые папа наклеил для меня, когда мне было пять, потому что мне нравилось представлять себе, что я сплю на лесной полянке со стайкой поющих фей. В те годы я верила в волшебство. Тогда все казалось возможным. Теперь я знаю, что возможно все, но совсем в другом, невероятно дерьмовом смысле. Я знаю, что в любой момент у тебя могут отнять все, что ты считала своим. Будь у меня сила и энергия, я встала бы на кровать и сорвала с потолка эти звезды.

Чуть позже я поднимаю голову и обвожу комнату взглядом, пытаясь переориентироваться. Я вижу, что подруги оставили мне что-то на письменном столе. Леденцы с шербетом и экземпляр «Женщины-паука». Я слабо улыбаюсь. Но затем мой взгляд падает на конверт от Маргарет, прислоненный к стопке школьных учебников на маленьком столике. Я беру его, чувствуя пальцами твердый предмет внутри. Одним быстрым движением я разрываю конверт.

В нем ключ. Массивный и короткий старый ключ. Он прикреплен к картонной багажной бирке, на которой Маргарет написала: «Зеленая комната». Моя затуманенная голова долго соображает, что это может значить. Сначала я решаю, что она зачем-то украла ключ от зеленой комнаты в театре, но это не имеет смысла, поскольку замок там совершенно другой. Да и какого лешего ей было это делать? Потом я думаю, а может, это зеленая комната в другом театре, но это не менее глупо, поскольку это предполагает, что я должна провести остаток жизни, ходя по всем сельским театрам и пробуя ключ к их дверям. Я лежу, вспоминая о том последнем разе, когда разговаривала с ней. Это был тот вечер в ее доме с Кэллумом. Тот вечер, когда я исследовала ее дом. Тот вечер, когда я поднялась наверх и заглянула в каждую комнату. Кроме той комнаты в конце коридора. Комнаты с запертой дверью. И теперь я припоминаю, наверное позже, чем следовало, что запертая дверь была выкрашена в зеленый цвет.

Том

Мы стояли у театра – Ханна и я. Молчаливые и оцепеневшие, мы смотрели сквозь застекленный фасад на небольшую театральную кассу, ныне закрытую и запертую. Вероятно, она больше не откроется. Лето подходило к концу, в воздухе ощущалась первая бодрящая осенняя прохлада. Ветер гнал по парковке большие охапки коричневых листьев, похожие на перекати-поле.