Но, как говорится, «гладко было на бумаге, да забыли про овраги».
Первая промышленная установка для производства плутония, названная ласково «Аннушка», оказалась капризной, как женщина, и создала множество хлопот своим создателям.
Частыми были случаи, когда в каналах установки спекались материалы, разбухали урановые блоки и тогда появлялись «козлы». Их приходилось ликвидировать. При этом страдали работники. Получали повышенные дозы радиации. Болели. Люди жертвовали своей жизнью в буквальном смысле этого слова, но упорно шли к цели — получению материала Z, как именовался плутоний в секретных документах. Нарабатывался путем проб и ошибок бесценный опыт.
Тем временем конструировавший бомбу Харитон предложил свою, отличную от американской, более эффективную концепцию. Если у американцев переход через критическое состояние осуществляется просто посредством выстрела одним телом урана-235 в другое, то Юлий Борисович предложил обжимать плутониевый шар посредством взрыва шара из смеси тротила и гексогена.
В старинном русском городе Сарове целыми днями гремели взрывы. Испытатели на площадках КБ-11 добивались идеального срабатывания 32 взрывателей. Надо было, чтобы плутониевый шар оставался идеально ровным и только чуть-чуть уменьшался в размерах. В таком случае шар из плутония перейдет в надкритическое состояние.
Берия давно знал, какой будет бомба. Главный элемент ее — шар из плутония. В него вставят нейтронный источник. Вокруг кольцо из отражателей нейтронов, сделанных из урана. Сверху слой алюминия. На нем 32 пирамидки из смеси тротила и гексогена. Все взрыватели срабатывают одновременно. Плутониевый шар внутри этой «матрешки» сжимается. И начинается цепная реакция. Она дает атомный взрыв.