– Ну, говори, в чем дело! – попросил Дадли.

– Знаешь ты ту маску, с которой исчез из зала?

– Нет! – ответил Дадли. – Почему ты спрашиваешь о ней?

– Это была королева Екатерина! – заявил Роберт.

– С чего ты взял? – смущенно пробормотал Дадли.

– Я отгадал вашу тайну, сэр Дадли, – вмешался в разговор незнакомец, – и, конечно, скромно умолчал бы о ней, если бы граф Сэррей не уверил меня, что вы – его ближайший друг. Я – граф Монтгомери и обращаюсь к вам с просьбой, в которой, мне кажется, ни один честный человек не отказал бы мне. Дело вот в чем: король соблазнил мою сестру. Ваш друг, граф Сэррей, хотел помочь мне избавить несчастную девушку и всю нашу семью от еще большего позора. Теперь я узнал, что моя сестра сегодня исчезла и что за час до исчезновения у нее была Екатерина Медичи. Я не знаю, находится ли здесь несчастная сестра или ее засадили в тюрьму; боюсь, что второе более верно. Во всяком случае, королеве Екатерине все известно. Вот я и прошу вас помочь мне узнать истину.

– Вы ошибаетесь, граф, если думаете, что королева станет разговаривать со мной об этом, – возразил Дадли. – Она удостоила меня маскарадной интригой и больше ничего.

– Этого совершенно достаточно для того, чтобы помочь мне, – заметил Монтгомери. – Мне нужно только знать, заключили ли в тюрьму мою сестру или нет. Вам даже не нужно спрашивать ни о чем. Стоит только указать на какую-нибудь маску королеве и проговорить: «Вот идет виконтесса Монтгомери», и по лицу Екатерины вы сразу увидите, возможно ли это или нет.

Дадли замедлил с ответом. Конечно, просьбу Монтгомери было нетрудно исполнить, но весь вопрос заключался в том, как отнесется к его словам королева. Если она действительно сделала что-нибудь злое сестре графа Монтгомери, то заподозрит Дадли в неискренности и в результате вместо расположения получится вражда.

– Вашу просьбу, граф, легко исполнить, – наконец проговорил он, – но последствия…

– Я беру их на себя, – перебил его Монтгомери. – Как только я узнаю правду о сестре, вы освободитесь от данного слова; вы можете сказать Екатерине Медичи, что я разыскиваю свою сестру.

– Он этого не сделает, – вмешался в разговор Роберт. – Мимолетное увлечение женщиной не может разрушить многолетнюю дружбу. Оскорбление, нанесенное чести графа Монтгомери, я принимаю как личную обиду; Уолтер Брай тоже; поэтому Дадли не может сделаться нашим врагом и помешать нам в справедливом деле.

– Ты рассуждаешь совершенно правильно! – воскликнул Дадли. – Черт с ней, с этой итальянкой, если она даже и рассердится на меня! Через час мы сойдемся опять на этом же месте, и я надеюсь кое-что сообщить вам.