– Отец, я клянусь…

– Не клянись! – остановил его король. – Сделанного не поправишь. Твоя красавица уже давно помолвлена и только через несколько месяцев впервые увидит своего суженого. Ты женишься на королеве шотландской, ни на ком более.

Франциск хотел было протестовать, но его ожидало странное зрелище. Король остановил свой взор не на нем, а на Марии. Бледная, трепещущая вначале, она вдруг ярко зарделась и с громким радостным криком бросилась в объятия короля Генриха II.

– Ну, что, – улыбнулся король, обращаясь к сыну, – согласен ты или нет?

Так счастливой случайности было угодно заставить полюбить друг друга детей, которых без согласия с их стороны уже обручила политика. Счастливому дофину были открыты глаза. Но в то же время в нескольких шагах отсюда в тени деревьев стоял Боскозель Кастеляр; он нервно сжимал кулаки и впивался ими в грудь, словно желая вырвать из нее бушующее сердце. Эту самую девушку с белой розой в локонах он подслушал с монастырской стены и поклялся посвятить ей свою жизнь. Сегодня он последовал за дофином, увлекаемый сладостной надеждой услышать голос прелестной певицы, увидеть ее глаза и иметь возможность шепнуть ей несколько слов любви. Неожиданное открытие, что он и дофин любят одну и ту же, поразило его. Но удар не убил в Боскозеле надежды; напротив, он, словно ударом ножа, пробудил в нем мужество. Если та, которую любил дофин, рождена не для трона, то он мог лишь обесчестить ее, и Кастеляр мог оградить ее от бесчестия. Дофину придется отказаться от нее, в противном случае он, Боскозель, увидит в нем не принца, а только соперника. Увидев, что дофин коснулся Марии, пылкий Кастеляр схватился за шпагу. Но в этот момент появился король, и он восторжествовал…

Но что это? Неужели Франциск обманул его? Неужели то была его невеста и он искал ее, как искатель приключений? Король терпит ее объятия!

Бледный Кастеляр пожирал взором картину этого счастья, разбивавшего его надежды. Мария любила дофина!..

«Нет, нет! – снова запротестовал в нем внутренний голос, когда он услышал ее имя. – Она только видела его на портрете и теперь узнала его. Она лишь думает, что любит его, так как ее уже предназначили для него. Это – не истинная любовь, не сердечное влечение!»

Но ведь она – королева! Теперь он, Кастеляр, бедный маркиз, не может предложить ей свою защиту и свою руку. Теперь этикет, подобно аргусу, сторожит ее, а когда мирты украсят ее волосы, друг ее мужа будет иметь возможность видеть ее и добиваться ее благосклонности. Ведь короли по большей части дурные мужья. У них так много посторонних забот, да и строгий этикет всегда является тяжелым балластом в королевском браке.