– Государыня, – прошептал Джеймс Стюарт, последовавший за нею и поймавший эти слова, – предоставьте сиять вашему очарованию, и вся Шотландия падет к вашим ногам.

– Милорд Джеймс, довольно плохо, что мне приходится сначала завоевать ее!

– Ваше величество, вы порвали узы с отечеством, и теперь, когда вы снова завязываете их, ваше сердце осталось за морем, а в вашей свите есть лица, желающие стоять к вам ближе ваших верных подданных.

– Вы намекаете на маркиза Боскозеля? Я сделала ему выговор за его вчерашнюю выходку. Слишком большое усердие к моей особе заставляет его забывать, что мы уже не во Франции.

– Это напоминание о Франции бросает тень на вашу будущность. Франция принесла нам междоусобную войну, она односторонне толковала договоры и выказывала нам плохую дружбу в тяжелые времена. Можете ли вы сердиться на нас за то, что мы хотим иметь вас целиком, а не вполовину? Что нас оскорбляет, когда эти кавалеры хвастаются, что стоят к вам ближе нашего, – да, когда они намекают, что намерены защищать вас против вас же самих?

Мария покраснела.

– Лэрд Джеймс, – воскликнула она, – вы – мой ближайший родственник, и я назначила вас первым слугою моей короны! Кого обвиняете вы в том, что он нарушил уважение также и ко мне, если оскорбил вас?

– Я ни на кого не жалуюсь, – ответил Стюарт, – я только предостерегаю. Если бы мне понадобилось жаловаться, то я потребовал бы и удовлетворения. Но я не желаю огорчать по пустякам сердце моей королевы.

– Сердце? Милорд Джеймс, моему сердцу ближе те, которые указывают мне средство приобрести любовь Шотландии.

– Неужели это правда? Государыня, сердце королевы – не то, что сердце женщины…

Мария покраснела сильнее под испытующим взором Стюарта; она догадалась, куда он метит, и ее гордость была уязвлена. Неужели Боскозель осмелился похвастаться ее благосклонностью?

– Милорд, – возразила она, поднимая голову, – сердце женщины я оставила во Франции, на могиле моего супруга. Вам следовало бы знать это и щадить меня. Но я угадываю, куда направлено ваше подозрение. Мой секретарь, маркиз Боскозель, тщеславится моим доверием. Неужели он оскорбил вас вновь?

– Он принял за личную обиду необходимый выговор. Прикажите, как мне отвечать. Друга королевы я щажу, а дерзкого француза проучил бы охотно.

– Пусть войдет маркиз Боскозель! – приказала Мария стоявшему у дверей слуге.

Тот вышел в прихожую и позвал маркиза.

Боскозель вошел с высоко поднятой головой, но когда его взоры встретились с пламенным взором Марии, то кровь застыла у него в жилах.

– Маркиз, – заговорила королева, – лэрд Джеймс приносит жалобу на вас. Лэрд Джеймс – мой первый министр, самый ближайший мой поверенный; кто хочет служить мне, тот должен повиноваться ему. Я надеюсь и ожидаю от вашей преданности, что вы избавите меня от печального долга пожертвовать испытанным другом воле моего министра.