Однако слова утешения не могли осушить слезы королевы. Глубоко оскорбленная, напуганная и встревоженная за свое будущее, покинула Мария капеллу и направилась к парадному крыльцу замка.

Знатнейшие дворяне ожидали ее в большом зале. Она протянула руку Джеймсу Стюарту и со слезами поблагодарила его за помощь, оказанную им служителям церкви.

– Я здесь не королева, – сказала она, – а гонимая, обязанная благодарить за великодушную защиту, которую оказывают слабой женщине.

Никогда еще Мария не была прекраснее, как в эту минуту, когда обводила присутствующих своим взором с видом трогательной беспомощности, а в ее кротких чертах отражался горький упрек вместе с безмолвной жалобой. Взволнованные, растроганные этими речами, пристыженные оскорблением, которому подверглась королева, воодушевленные желанием показать этой женщине, что ее мольба не осталась напрасной, лэрды обступили ее и принесли ей клятву верности.

– Клянусь моею жизнью, – воскликнул Стюарт, – я готов прибить к зубцам этого замка голову изменника, который вздумал бы проникнуть в полном вооружении в пределы Холируда! Вы должны беспрепятственно совершать ваши богослужения, как и где вам угодно. Только прикажите – и строгий уголовный суд будет наряжен над теми, кто осмелился сегодня нарушить мир в королевском замке!

Мария улыбнулась сквозь слезы. Она читала по всем лицам, что покорила сердца, и этот триумф ее красоты поднял в ней упавшее мужество.

– Милорды и господа, – воскликнула она. – Избави меня Бог приветствовать мой народ актом мщения! Я прощаю тем, кто оскорбил меня, и готова верить, что все это проистекло из боязни, что я потребую, чтобы моя вера была господствующей в государстве. Объявите всенародно, что я желаю только мира и согласия, что я предоставляю каждому его веру и далека от намерения возбуждать религиозные распри, но при этом прошу и проповедников учения Кальвина осторожно судить о тех, кто принадлежит к иной церкви.

– Да благословит вас Бог за эти слова! – с жаром подхватили лэрды, потому что теперь у них рассеялось последнее опасение. – Если вы уважаете веру шотландцев, то весь народ будет стоять за свою королеву. Да здравствует Мария Стюарт, жемчужина Шотландии!

Дружный клик воодушевления сопровождал Марию, покидавшую зал, и она могла похвалиться про себя, что в этот час завоевала не только преданность своих вассалов, но и сердца своих лэрдов; то были уже не подданные, но поклонники, которые смотрели на нее восторженными взорами и почтительно целовали край ее одежды.

– Наши прелести еще не поблекли в горе и печали! – с улыбкой сказала она Марии Сейтон, придя к себе в парадную комнату.