III

В то время как королева с тяжелым сердцем подчинилась настояниям Босвеля и перевезла Дарнлея в Эдинбург, заговорщики уже подыскали для него подходящее место. Под предлогом, что его болезнь заразна и могла бы угрожать наследному принцу, для него вместо замка Голируд избрали квартал Киркоф-Фильд, находившийся в противоположной стороне города.

«Субъект», как называли Дарнлея, переехал в новое жилище, и ужас пронизал его до мозга костей, когда он переступил порог дома, принадлежавшего Гамильтону, – его смертельному врагу.

– Пусть Господь Бог будет судьей между мной и Марией! – мрачно пробормотал он. – У меня только ее слово, но моя жизнь вполне в ее власти.

Дом, в котором поселили Дарнлея, был мал, тесен и содержался очень плохо. В нем был полуподвальный этаж, в котором помещались столовая и другая комната, в первом этаже, над столовой полуподвального, находилась галерея, а рядом с нею – такая же комната, как и внизу. Нельсон, слуга Дарнлея, войдя в Киркоф-Фильд, заявил, что единственным подходящим домом для его господина был бы дом герцога Шателлероля. Но королева отговорила его и лично свела в дом Бальфура, куда была принесена подходящая мебель и который Босвель выбрал для того, чтобы легче привести в исполнение задуманное убийство.

Дарнлей был водворен в первом этаже, где в галерее, служившей одновременно гардеробной и кабинетом, поселились трое слуг – Тэйлор, Нельсон и Эдвард Симоне. Из столовой полуподвального этажа сделали кухню, а в комнате, находившейся непосредственно под комнатой принца-супруга, королева приказала поставить для себя кровать. По ее приказанию из нижнего этажа в верхний проломали дверь, и в этой-то в высшей степени неудобной обстановке она провела несколько ночей под одной крышей с Дарнлеем.

Опасения и заботы последнего могли вполне рассеяться под влиянием ее заботливости, нежности и внимания.

Тем не менее он не мог отделаться от мрачных предчувствий, которые особенно возросли, когда королева переселилась в Голируд и посещала его только время от времени.

Вечером 7 февраля 1567 года Дарнлей увидал в окнах мрачного дома, расположенного напротив, свет и на другой день узнал, что там поселился архиепископ. Когда в этот же день он гулял по саду, то жаловался, что стена, для починки которой он уже давно требовал каменщиков, все еще находится в прежнем состоянии. Эта стена действительно, двух местах развалилась, и образовавшиеся таким образом отверстия могли служить хорошей дорогой злодеям, а так как Дарнлей жил один со своими лакеями, то можно было бояться всего.