Сперва ты начинаешь ворочаться, наматывая на себя простыни; пытаешься найти удобное положение для тела, чтобы хоть как-то уснуть или провалиться в короткое забытье, но не тут-то было: слишком долго ты прибывал в релаксе, чтобы снова уснуть. Ты не можешь спать и не можешь бодрствовать. Ты не можешь читать, потому что сливаются буквы и твой разум с трудом пробивается к сути через эти нагромождения слов и знаков препинания. Ты не можешь смотреть телевизор, потому что мерцающий экран режет глаза и полным абсурдом кажется буквально всё, что там происходит, — жизнь кажется бессмысленной, а любая человеческая деятельность воспринимается как феномен, — чем бы дитя ни тешилось, лишь бы оно не вешалось.

Привычный порядок вещей рушится под воздействием иррациональной силы — за одну ночь обесцениваются общечеловеческие ликвиды, на которых построена вся наша жизнь, хотя разум с фанатичным упорством цепляется за этот уклад, но «пуповина» всё-таки рвётся, и ты выходишь в некое метафизическое пространство, которое можно с большой натяжкой назвать «сингулярностью». Возможно, это прогрессирующий бред и начало делирия, но рассматривая окружающий мир через эту призму, ты понимаешь, что он не натуральный, не материальный, как мы это себе представляем, что это самый настоящий суррогат, что мы в этом мире — всего лишь энергетические фантомы, что все наши желания, мотивы, поступки, принципы, ценности, страхи, представления, противоречия и даже слова, которыми мы пользуемся каждый день и которые имеют для нас такое значение, на самом деле кем-то запрограммированы, совершенно условны и не являются результатом эволюции, то есть естественного развития, а значит навязаны нам свыше. Наше сознание есть органичное продолжение нашей псевдо-реальности, и на этом уровне оно останется навсегда, потому что состоит из тех же атомов и молекул. Даже образ Бога во всех религиях имеет антропоморфный вид, и это лишний раз доказывает примитивность нашего мышления: нам даже во сне не приходит какой-то иной образ, кардинально отличающийся от гуманоида. Может, после смерти нам откроется великая истина, и тогда наша мысль, не ограниченная узкими рамками нашего восприятия и не обременённая плотью, достигнет самых непостижимых высот? Я в этом очень сильно сомневаюсь, ибо мышление человека заканчивается, как только прекращается кровоснабжение мозга. Мысль, которая не является результатом биохимических процессов, является лишь предметом религиозной философии, и научных фактов, доказывающих это предположение, пока нет. Я очень сомневаюсь, что после смерти сохраню свою имманентность и духовный опыт, а это означает лишь одно, что лично для меня продолжения не будет. С точки зрения нигилиста, это уже является отпущением грехов, потому что не придётся отвечать за свои поступки, а с точки зрения верующего человека, вся его жизнь теряет смысл… О каком спасении идёт речь, если нет души? В какого Бога он верил, если не имеет даже представления о нём? Миф о загробной жизни для кого придумали? Для холопов — ведь нужно было как-то подсластить их горькое, беспросветное существование. Вот и получается, что вся его вера — это лишь хитроумная фальсификация, предназначенная не для его спасения, а для порабощения, в первую очередь — его сознания, а потом уже — его свободолюбивой природной сущности.