— Нет!!! — кричу я во всю глотку. — Нет!!! Не надо мне вашего рая!!! Я просто хочу уснуть без сновидений… Просто хочу умереть.

Укутавшись в одеяло, я выхожу на балкон, чтобы покурить… Пламя зажигалки вспыхивает и гаснет на ветру. Сигарета вибрирует в пальцах. Опять щёлкаю зажигалкой, прикрывая огонёк дрожащей ладонью. По всему телу пробегает дьявольский озноб — возникает впечатление, что все мышцы и сухожилия сокращаются непроизвольно; даже черепушка дёргается на шее, как у голубя при ходьбе. Вдыхаю горячий дым, и мне становится совсем плохо… Сигарета падает в темноту, рассыпается алыми искрами, их подхватывает ветер и разносит по асфальту. В глазах темнеют фонари, уходящие длинной вереницей вдоль аллеи; гаснут звёзды, луна исчезает в глубоком чёрном кармане, как серебряный доллар…

Я успеваю донести удушающую рвотную массу до унитаза — из меня хлещет чёрная желчь. В голове всплывает мысль: «Наверно, я сегодня умру», — кто-то насмешливо отвечает: «Двести граммов вискаря, и ты как новенький», — этот голос звучит не внутри, а снаружи, и даже эхом отдаётся в замкнутом пространстве ванной. Стоя на коленях перед унитазом, я оглядываюсь по сторонам: кафель цвета крем-брюле, широкое зеркало с двумя матовыми светильниками, белоснежная раковина, тускло мерцающие краны, перламутровая ванна, бледно-голубая занавеска с мультяшными рыбками и зелёными водорослями, — и вот словно под водой я вижу чей-то расплывающийся силуэт, тёмные провалы вместо глаз, оттопыренные уши, и ледяная волна ужаса охватывает моё тело, сердце срывается в галоп, мгновенно распухают барабанные перепонки, и появляется пронзительный свист, будто мне врезали пощёчину со всего маху. К этому невозможно привыкнуть, хотя прекрасно понимаешь, что всё это — игры разума.

Я давно уже придумал себе «врага» (или «друга» в зависимости от ситуации), которого назначил своим антиподом, а если быть более точным, то я придумал для себя козла отпущения. На первый взгляд он похож на меня, как отражение в зеркале, но если присмотреться, мы во многом отличаемся: я — сильный, а он — слабак, я — смелый, а он — трус, я — умный, искромётный, талантливый, я всё схватываю на лету, а он — глуповатый, заурядный, ограниченный, — я бы про него сказал: мой недалёкий родственник.

Когда я был ребёнком, то постоянно упрашивал маму, чтобы она родила мне братика. С самого детства я был очень скрытным и нелюдимым. Сколько себя помню, у меня никогда не было настоящего друга, потому что я никому не доверял и уж тем более не мог откровенничать с родителями, поскольку они никогда меня не слушали и не воспринимали всерьёз. Я просил маму, чтобы она родила мне братика, но мама только отшучивалась, и в результате я породил его сам.