— Знаешь, что я думаю? — спросил я.

— Нет, — ответил он равнодушным тоном.

— Что это всё — ненадолго. Рано или поздно он развяжет узелок. Алкоголизм — это не временное помешательство, а карма человеческая. Такая же неотъемлемая черта характера, как вспыльчивость или малодушие.

— Чё серьёзно? — спросил он, делая испуганное лицо. — А то я, глядя на Сашку, тоже решил завязать.

— Даже не пробуй! — ответил я категорично. — Я один день не пью — хуйня полная. Жизнь без алкоголя, как манная каша без масла.

— Жизнь прекрасна и удивительна, если выпить предварительно! — с упоением произнёс я и продолжил перемывать косточки бедному Александру: — Вон, посмотри на Валуева… Несчастный человек. Это не лицо — это гипсовая маска. В глазах — зелёная тоска, как на донышке пустой бутылки, с праздников закатившейся под диван.

— Красиво излагаешь, — похвалил Юра и аккуратно пододвинул ко мне стакан. — Это неизбежно, Эдуард. Не сопротивляйся. Сам же говоришь: «рано или поздно». Давай накатим, братишка… Конец — всё равно один. — При этом физиономия у него была самая добродушная.

Он поднял стакан и предложил чокнуться. Я сперва замешкался, поскольку в моей голове тут же прозвучали напутственные слова батюшки: «Если не выдюжишь, не хочу тебя больше видеть», — а потом словно вожжи отпустили и всё стало безразлично. Я поднял стакан — мы чокнулись, дружно выпили, и жизнь дальше покатилась под горочку.

— Ты, случайно, не пишешь? — спросил меня Агасян, облизывая губы и разминая пальцами сигарету, а я почувствовал, как мои кишки прожигает это дьявольское зелье; мне даже показалось в какой-то момент, что горячее и липкое вытекает из моего ануса, — я испуганно поджал ягодицы и скромно ответил:

— Да так… потихоньку… в ящик… А что?

— Есть в современном кино очевидная проблема.

— Какая?

— Нет хороших сценариев. В стране — не только экономический кризис, но и кризис жанра: людям совершенно нечего сказать. Кино вырождается, потому что уходят люди, прошедшие войну, сталинские лагеря, голод, лишения, но главное — восходящие на стыке радикальных исторических перемен, которые всегда являлись мощным катализатором в искусстве. Уходят, батенька, настоящие идейные творцы, а на смену им приходят мажоры, которых интересуют только бабки и сексуальные развлечения. Они даже понятия не имеют, что любой творческий процесс требует полного самоотречения и аскетизма. — В качестве аргумента он поднял палец, увенчанный роскошным турмалиновым кварцем, и помахал им в воздухе. — Нет сейчас таких людей, как Мережко, Бородянский, Володин… И труба стала ниже, и дым пожиже, вот и приходится всякую хуйню про ментов снимать. Лично меня уже тошнит от этих фильмов, но ведь как-то надо жить. — Когда он это говорил, у него было очень грустное лицо, и мне даже показалось на секундочку, что он не прикалывается, хотя я уже понимал, на сколько этот человек непредсказуем и склонен к перевоплощениям; он мог сыграть любую роль: рефлексирующего интеллигента, прожжённого циника, добродушного плута, весёлого гедониста, влюблённого романтика, жёсткого руководителя, — но никто и никогда не знал, кем он является на самом деле, потому что этого не знал даже сам Юрий Романович.