— Откажись от мысли, что ты особенный, что ты гений, что у тебя — звёздный путь. Это элементарная гордыня, смертный грех, а во грехе не может родиться ничего правильного. Все твои страдания исходят от тщеславия, гордыни и похоти твоей. Доказывая свою исключительность, ты вынужден врать в первую очередь самому себе, а это ломает психику. Смирись с тем, что ты обыкновенный человек, и тогда у тебя появится право быть самим собой, появится право на ошибку, право быть неудачником, право носить дешёвые тряпки с Черкизона и ездить на убитой машине. Вот тогда ты спокойно заживёшь: не будет самокопаний и самобичеваний, а в душе наступит полная гармония. Modus vivendi. Не жизнь, а тихая поляна с лебедями. Осознание собственной ничтожности освобождает от ответственности за свои поступки и достижения. Помнишь, что сказал Сократ? «Я знаю, что я ничего не знаю». Это был единственный философ, который расписался в своём бессилии познать мир, априори непостижимый, а все остальные лишь подменяли сущность вербальной шелухой. Ему хватило для этого смирения, а многие до сих пор продолжают писать всякую чушь. Философия плоскатиков, познающих трёхмерное пространство, гроша ломанного не стоит.

Казалось, он меня не слышит, но я всё-таки пытался до него достучаться:

— На этой земле нет людей, которые «сами себя сделали», а это значит, что никто не может ставить себя выше других. Каждому дано от Бога или не дано. Нет смысла сожалеть о своём предназначении, потому что оно навязано свыше. Люди, которые не могут смириться со своей ролью в рамках этой реальности, кончают жизнь самоубийством или заканчивают её в психушке. Отпусти свою гордыню, ибо это петля на твоей шее. Просто — будь счастлив. Будь самим собой.

— А ты смирился с тем, что ты ничтожество? — спросил он, ехидно улыбаясь.

— Пока ещё нет, но я над этим работаю. По крайней мере, я уже не считаю себя гением.

— А чем по жизни занимаешься? — спросил он.

— Это не имеет отношения к разговору, — сухо ответил я.

Он задумался на какое-то время, а потом радостно воскликнул:

— Слушай! А в этом что-то есть! Очень удобная философия!

— Конформизм.

— Я, действительно, уже устал от самого себя. — Он поморщился и мотнул головой.

— Так перестань бегать за собственным хвостом.

— Точно. Так и сделаю.

Мы снова закурили. Хмель совершенно отпустил меня. Обнажённое тело обволакивал прохладный ветерок, но холодно не было — что-то согревало меня изнутри.

— Ну ладно, с философией мы разобрались, — ватным голосом промямлил он, пуская дым колечками, — а как быть с идеологией? Если не стремиться к успеху, то к чему тогда стремиться? Подобная философия уничтожает любую идею, или точнее сказать, любая идея становится бессмысленной. Но человек не животное — он не может существовать без идеи, без цели, без мечты.