Я слушал её с неподдельным интересом, и даже с некоторым восхищением: я представлял себе, какого зверя она приручила и главное — выдрессировала. Откуда в этих маленьких хрупких женщинах берётся такая сила?

— Ну а мне что остаётся? — Я протянул ей помятую пачку. — Коня в овраге доедать где-нибудь под Смоленском? Бежать больше некуда: обложили со всех сторон… Твою мать!

Она смотрела на меня выжидающе, водянистыми рыбьими глазами, пока я подносил к кончику сигареты трепетный огонёк, — он сорвался от дуновения ветра, и я с раздражением крутанул колёсико зажигалки… «Чёрт! Откуда несёт мокрой собакой? Кто там развалился в шезлонге? Кто читает нас как старую потрёпанную книгу? Кто там ехидно усмехается: на всякого мудреца довольно простоты, — и с упоением ожидает моей смерти?»

Она глубоко затянулась и выпустила дым мне прямо в лицо — я подхватил его открытым ртом и на несколько секунд задержал в лёгких. Это выглядело очень интимно — даже более, чем поцелуй.

— Как вы это делаете? — спросил я, выдыхая жиденький дымок. — Ведь в мире от женщин погибает мужиков больше, чем от водки. Даже непобедимая армия Ганнибала Барки была полностью деморализована итальянскими блудницами. После зимовки в Капуе доблестные африканцы совершенно утратили боевой дух.

Она загадочно улыбнулась, коготками царапнув мою руку.

— Ты же сам говорил, — припомнила она, — что все мы ведьмочки и чёрные душонки. В чём-то ты, безусловно, прав, но определение слишком категоричное. Просто женщины ближе к природе, чем мужчины.

— Всё ещё слышите завывание ветра в печной трубе и шорохи сверчка под половицей?

Я затушил окурок об гальку, помолчал несколько секунд и добавил:

— Эх, не зря вас жгли на кострах святой инквизиции. Не бывает дыма без огня. Как ты говорила? У всего есть причина и следствие?

Она поднялась с камня и начала прыгать на одной ноге, прикусив нижнюю губку. «Отсидела», — пролепетала она, оглядываясь по сторонам в поисках одежды; потом волочила за собой одеревеневшую конечность, ругалась матом и в ярком свете луны выглядела как цапля — была слишком худой, бледной и угловатой.

— Пошли ко мне в номер, — робко попросила она. — Хочу полежать с тобой на белых простынях. Хочу провести с тобой ночь и проснуться утром, если даже у нас ничего не будет.

— А зачем тебе такой урод? Или ты ещё надеешься меня раскочегарить?

— Даже не собираюсь. Я просто хочу, чтобы ты был рядом, хотя бы сегодня.

— Ты знаешь, я не лучший сосед по койке, — застенчиво пробормотал я, поднимаясь с камней и отряхивая джинсы.

— Почему?

— Я плохо сплю, шатаюсь как лунатик, курю беспрестанно… Не люблю, когда на меня складывают ноги и голову на плечо. Иногда у меня бывают кошмары, особенно с похмелья. Могу шептуна подпустить, а могу и обтрухаться. Нужен тебе такой пассажир?