— Что?! — взвизгнула она.

— По нашим следам идёт охотник… Он наблюдал за нами всё это время.

— Кто?! — выпучив глаза, спросила Аня, а я прикрыл её рот ладошкой.

— Смотри туда…

Она щурилась, как это делают близорукие люди, и напряжённо вглядывалась в наполненную лунными бликами темноту.

— Я утопила в море контактные линзы, — бормотала она, — теперь я ничего не вижу… Или ты опять надо мной издеваешься?

Но в эту же секунду она услышала топот чьих-то ног у подножья лестницы и вздрогнула как пони от удара хлыста.

— Там кто-то есть, — прошептала она в полном смятении.

— Ну, а я тебе о чём говорю?

Мы рванули наутёк. Бежали очень быстро и размашисто. Аня не отставала от меня ни на шаг. Она бежала босиком, размахивая руками, в которых цепко были зажаты туфли. Узкий туннель словно раздвинулся, пропуская нас, — не чувствуя холодного камня под ногами, мы летели в неосязаемом пространстве и вырвались прямо на шоссе. Если бы я не остановил Аню, она бы с перепугу махнула до самого Адлера. Мне не хотелось бегать, и я решил рассмотреть этого маньяка поближе.

— Ты не сможешь от него уйти! — крикнул я сдавленным голосом, увлекая её в придорожные кусты.

— Умри и не звука, — прошептал я, нащупав среди травы увесистый камень.

Время остановилось. Анюта даже перестала дышать, превратившись в маленький бугорок над землёй. Листья боярышника трепетали на ветру, — казалось, будто вокруг порхают бабочки, — гнулись его упругие ветви, шумели кроны придорожных тополей, шумел сосновый бор по ту сторону дороги, но громче всего звенела зловещая тишина, разлитая в воздухе. Мы ждали, а он всё не появлялся. Я даже слегка обнаглел: прилёг на траву, сорвал красную ягодку с куста, положил её в рот, разжевал и выплюнул — тьфу! какая гадость!

— Может, он передумал нас убивать? — прошептал я, а моя спутница даже захныкала от страха.

Прошло ещё несколько секунд, прежде чем он появился на выходе из туннеля… Пирамидальные тополя стояли в лунном свете навытяжку; отбрасывая на дорогу длинные фиолетовые тени, делали её похожей на «зебру». Ласковый ветерок с моря гладил меня по голове, словно успокаивая. Бежать было некуда: за спиной обрывался каменный откос, — и, если бы он пошёл в мою сторону, мне бы осталось только одно: кинуть ему в башку камень, как это сделал Давид с Голиафом. Но этот чёрт решил не испытывать судьбу — он просто растворился в темноте.

Он долго принюхивался, вертел головой, пытаясь понять, куда мы исчезли так внезапно. Он искал нас совершенно целенаправленно, и это не был случайный прохожий, невинный вуайерист, любитель помастурбировать на open air, — это был самый настоящий зверь. Я не смог его рассмотреть, но я почувствовал его.