— Да, действительно происходит что-то необыкновенное… Я совершенно перестал контролировать свою жизнь, — произнёс я вслух и задумался.

В такие моменты отчётливо понимаешь, что твоя жизнь не совсем принадлежит тебе и что нет абсолютной свободы действий. Кто-то ставит нас перед выбором, кто-то провоцирует на поступки, кто-то подсказывает правильные решения, а кто-то пытается нас запутать.

— А может, эта чертовщина исходит от Тани? — вдруг посетила меня мысль. — Неужели она всё-таки ведьма? Или просто вещунья, которая видит всё наперёд? Кто она? Я ведь не знаю её совершенно. Я просто её трахал, особо не вдаваясь в подробности.

Анализируя всё, что произошло за последнее время, я понял, что она была абсолютно права, когда сказала мне на прощание: «Только я могу дать тебе новую жизнь и новую любовь. Если ты уедешь, если ты нарушишь естественное течение событий, тебя окутает кромешная тьма, и солнце погаснет в твоих глазах. Ты можешь заболеть, ты можешь умереть, ты можешь потерять рассудок, с тобой может случиться всё что угодно, и я не смогу тебе помочь». Эти слова буквально врезались в мою память.

— И что теперь получается? У меня нет выбора? Я должен вернуться к ней? — шептал я, озираясь по сторонам.

Постепенно нарастал какой-то онейроидный страх: мне казалось, что за камнями кто-то прячется, что за спиной кто-то стоит, я даже слышал чей-то голос из-под земли; всё казалось неестественным, как во сне, зыбким. По телу бежали бесконечные мурашки, и сердце выпрыгивало через рот.

А потом я долго ползал вокруг каменного уступа в форме человеческой головы, об который ударилась железяка, брошенная этими подонками. Я шарил оголёнными пальцами между камней, тихонько матерился, но все-таки я нашёл этот предмет. Им оказался железный шестигранный прут с резиновой ручкой на одном конце и с заточкой на другом, — это была многофункциональная бита, предназначенная для разных способов убийства.

Я поднял его с земли и почувствовал, как моя рука наливается чудовищной ненавистью. Я мгновенно протрезвел и решил для себя: «Я не буду больше пить». В тот момент до меня дошло, насколько дорого может стоить человеку его слабость, распущенность и безволие. А ещё у меня появилась настоящая цель, — цель всегда настоящая, когда встаёт вопрос жизни и смерти.

— Я найду их. Я обязательно их найду, чего бы мне это не стоило, — прошептал я и начал спускаться к дороге; болело правое колено и левую лодыжку пронзала острая боль.

«Приземление на асфальт не может быть гладким», — подумал я, указательным пальцем ощупывая через дырочку в джинсах разбитое колено; кровь уже запеклась.