— Иди, открывай, — прошептал я, но с нажимом. — И помни: для него меня нет.

Марго кивнула головой и отправилась в прихожую, нарочито виляя оттопыренными ягодицами. Казалось, что под прозрачным пеньюаром она совершенно голая. Я улыбнулся, глядя на эту патологическую эксгибиционистку.

Поначалу дядя Ваня не хотел колоться, и у меня возникало впечатление, что он набивает себе цену или всё-таки почувствовал, что его разводят на какой-то блудняк. Но по мере того как ему в горло вливалась водка, язычок его постепенно начал развязываться.

Из соседней комнаты я слышал весь их разговор в деталях, и когда я понял, что Петрович прекрасно знает обладателя тёмно-синей «девятки», то я беззвучно возликовал, одними только мимическими мышцами лица. Расчёт мой был совершенно верный, и он оправдал себя. Маргоша в этом спектакле исполняла роль тайной воздыхательницы нашего «героя». Легенда была такая: вчера он подвёз её до Небуга, и она просто от него обалдела, ну просто посыпалась баба, слетела с катушек.

— Да ладно, Ритуля, знаю я этого баклана! — орал возбуждённый Петрович. — Не убивайся ты так из-за него. Одно не могу понять, на кой шут он тебе сдался? Было бы чё фартовое — я бы еще понял, а с этим типом я в полной непонятке. Это же босота лагерная! Клоп шконочный! Сявка беспонтовая! Первый раз угрелся за бакланку, второй раз — за изнасилование. Ну, не герой это твоего романа, Ритуля!

Марго, конечно, была на высоте. Одно слово — артистка. И так она его крутила, и эдак она его раскручивала. При этом интонация её голоса менялась с крикливого фальцета до бархатного контральто с лёгкой хрипотцой изнывающей от вожделения самки. Женщины врут как душат. В какие-то моменты мне самому казалось, что она по нему угорела.

— А тебе откуда знать, Иван Петрович, по каким мужикам я теку? Я сама не понимаю, как это работает. Полчаса в его машине посидела, а вышла — как обухом по голове. Надо и всё тут! Ну, не красавиц, не балабол, молчун, зато знает цену словам, и такой от него мужской силой веет, что просто мурашки по спине.

Я слушал этот монолог и восхищённо кивал головой в такт каждому слову.

— Ну Марго, ну молодец! — приговаривал я шёпотом, уже не сомневаясь в том, что добрался до этого человека, дотянулся до него рукой.

— Он в машине ко мне пальцем не прикоснулся, — продолжала Маргарита рассказывать историю, придуманную мной. — Ну, посидели, покурили, поболтали ни о чём. Он даже деньги взял за проезд. Хапуга! Я чуть из трусов не выпрыгнула, чтобы ему понравиться, а он глазом своим оловянным не повёл. Вышла из машины, а меня хоть отжимай.