— Да ты что? А я-то думаю: чё у него такая морда протокольная?
Помолчали. Дима заёрзал на табуретке, и я налил ему ещё сто граммов.
— Точно не хочешь? — спросил он.
— Ладошки потеют, — ответил я, — сердце колотится как у кролика… Настолько хочется…
— Ну так давай, — воскликнул Поздняков голосом рыночного зазывалы, и даже прорезалась приятная хрипотца, — накидаемся по самые гланды в последний раз! А завтра за ум возьмёмся… Будем лежать, пыхтеть, пердеть, смертушку от себя отгонять… Ну! Эдуард! Уважь старика!
— Не могу, Григорич, — ответил я и с грустью посмотрел в окно; сверху вниз по стеклу катились струи дождя, и словно не в фокусе за окном расплывалась картинка: багровыми пятнами к стене соседнего дома прилепилась рябина, высоченные грязно-жёлтые тополя держали на своих плечах хмурое осеннее небо, в дальней перспективе громоздились ржавый крыши и чёрные трубы комбината. — Меня девушка любимая ждёт. Я не могу к ней явиться пьяным и сраным.
— Так ты чё, из-за неё что ли вернулся? — спросил Дима, прищурившись.
— Получается что так.
Он помотал головой как необъезженный конь и даже издал похожий гортанный звук, а потом покосился на водку своим выпуклым водянистым глазом.
— Не-е-е-е, — промычал он, — не буду разгоняться… День ещё длинный.
— Ты у меня до ночи собрался сидеть? Мне вообще-то помыться надо, побриться, отдохнуть…
— Успеешь! — отсёк меня Дима. — К своей чёрно-бурой лисице…
— Помню, как она к тебе в хату ломилась, — продолжил он, после того как закурил; выпустил дым мне прямо в лицо. — И всё-таки добилась своего… Да? Сломала людям жизнь.
— Не перегибай.
— Ты парень неплохой, но полный долбаёб.
— Эко тебя раскудрявило с одной рюмки!
Он глубоко затянулся, и его опухшие измочаленные веки упали на глаза, — он задержал в лёгких никотин и словно провалился в нирвану, забыв выдохнуть… Каждой клеточкой своего организма я чувствовал его состояние — интуитивно я проходил все алкогольные метаморфозы вместе с ним: когда он опрокинул полстакана, меня чуть не вывернуло, а когда он улыбнулся и порозовел, я почувствовал лёгкую эйфорию (первая рюмка как первый поцелуй).
— Когда-то у тебя в жизни было