— Значит, мне придётся рвать когти, — промямлил я.

Мы какое-то время помолчали, и я собрался уходить, поднявшись с кресла…

— Сядь! — приказал он, и я вернул свою задницу в жёсткие скрипучие объятия этого артефакта.

— Денег я тебе не дам, но могу дать бесплатный совет, — произнёс он. — Ты меня знаешь: я никогда не был сторонником компромисса… Я считаю, что человек должен отстаивать принципы, особенно если он уверен в своей правоте. А ты ведь уверен в своей правоте?

— Да.

— Тогда зачем тебе от кого-то бегать или кому-то платить бабки? Пускай бегают люди бесчестные — преступники, которые грабят, насилуют, убивают… Ты совершил благородный поступок, то есть защитил девушку, отразил нападение хулиганов. Да, ты ударил первым, покалечил их, размотал по асфальту, но у тебя не было выбора: они сами нарвались, сами перешли красную черту. Эх, я бы с огромным удовольствием посмотрел бы на эту драку. Думаю, что это было красиво.

Он улыбнулся, хитро прищурив один глаз.

— О-о-о, я понял, куда ты клонишь… Папа! Меня посадят!

— Не ори, — прошипел он, глядя на дверь страшными глазами.

— В нашем законодательстве, — тихонько продолжал я, — не предусмотрена справедливость. У нас человек не имеет право защищать свою жизнь, свою собственность, своё достоинство, потому что это является привилегией ментов, хотя, честно сказать, они отвратительно с этим справляются. В нашей стране любая агрессия по отношению к хулигану карается жёстче, чем само хулиганство. Самооборона — это юридический казус, с которым наша Фемида предпочитает не связываться. Я сидел с одним деревенским мужиком, который получил девять лет по статье 108 УК РСФСР за то, что отразил нападение грабителей в своём же собственном доме. Один из этих ублюдков отъехал в лучший мир, а другой — остался инвалидом. Где тут справедливость? Почему закон защищает бандитов?

— Сынок… — Он посмотрел на меня с жалостью, как смотрят на умственно отсталого ребёнка. — Не нужно искать признания в обществе, и уж тем более — в суде. Только Бог даёт ощущение собственной правоты. Только твоя совесть, которая на самом деле является голосом свыше, может быть критерием справедливости. Если Бог говорит, что ты прав, ты должен идти до конца, ты должен пройти через эту юдоль, а если понадобится, ты должен за это сесть, но с ощущением именно божественной правоты. Это Его промысел, и ты не сможешь от этого убежать, потому что фатальные события неизбежны.

— И что ты предлагаешь делать? Сушить сухари? Собирать котомку? Ждать, когда за мной приедут?

Но папу было уже не остановить, потому что он запрыгнул на своего любимого коня.