— А Суворов всюду успевает, появляется там, где его и не ждут. Я его еще с той кампании помню.

— Когда это было?

— Э-э, сынок, время, как сон для нас, бежит — на коне не догонишь. Будто вчера Туртукай брали. Александр Васильевич тогда каждого из нас лично благодарил за удар с фланга по спагам[118]. Я его сразу узнал. Такой же порывистый, как и был.

— Неужели сам генерал-аншеф? — никак не могли поверит казаки. — А мы — «ваше благородие».

— Не переживайте, — успокоил их старый воин, — хотя Александр Васильевич по чину и генерал-аншеф, но в душе — солдат.

Возвратившись к рыбацкой избушке, Суворов лег на расстеленную ординарцем попону и сразу же крепко уснул. А через три часа, когда еще только рассветало, два всадника уже скакали вдоль берега моря в сторону Кинбурна.

Встретив Суворова, генерал-майор Рек подвел его к невысокому кирпичному зданию с толстыми стенами.

— Ваша квартира, Александр Васильевич. Зайдете?

— Помилуй бог, там же как в склепе, — категорически отказался Суворов. — Велите поставить мне шатер. Вон там, возле плаца, — указал рукой.

— В шатре опасно, ваше сиятельство, — попытался возразить Рек. — Здесь постреливают.

— А где вы видели, чтобы на войне не стреляли? Зато услышу, что обо мне будет говорить очаковский паша, — ответил Суворов.

Они осмотрели цитадель с пушками, прикрывавшими крепость со стороны лимана, побывали на двух бастионах в восточной части Кинбурна и по земляному валу, который тянулся вдоль морского берега, вышли на противоположную сторону, откуда виднелась острая стрелка песчаной косы.

— Эта, западная, часть крепости хуже всего укреплена, — объяснил Рек. — Здесь только вал, ров и три ложемента[119] поперек косы.

— Значит, отсюда и будем ждать нападения, — сказал Суворов. — Юсуф-паша не хуже нас с вами видит ахиллесову пяту Кинбурна.

Он достал из кармана мундира подзорную трубу и начал рассматривать в нее противоположный берег лимана. Слева, в море, будто огромный корабль без мачт, возвышался остров Березань. За ним белела длинная и узкая песчаная коса. Справа обрывались над водой глиняные кручи, на которых грозно щерились бастионами высокие каменные стены Очакова. Внизу, с морской стороны крепости и в лимане, стояла флотилия. Суворов насчитал три линейных корабля, фрегат, бомбардирский бот и около тридцати меньших судов — шебек, галер, вооруженных пушками фелюг[120]. И этих кораблей было достаточно, чтобы решиться на штурм Кинбурна. Но Суворов был уверен, что турецкий адмирал Гасан Джезанрли, узнав о последствиях бури на Черном море, обязательно приведет под Очаков из Варны свою главную эскадру. Тогда силы Юсуфа-паши утроятся. Но привыкать ли ему, генерал-аншефу, к вражеским силам, превосходящим в три, а то и в пять раз?