– Тридцать восемь лет.

– Вот и отпразднуйте там свою тридцать восьмую годовщину. Покажите всему миру, как это здорово. И правильно. И вы увидите, как быстро Пичи найдет себе своего собственного Ала Де Пино. «Вы отплатите добром, мир воздаст и вам потом». Я выиграла в лотерее нашей церкви вышивку крестиком с этим изречением. И это правда. Когда ты благодарен, жизнь раскрывается перед тобой и предлагает все, о чем мечтаешь. А сейчас у меня уже ноги отваливаются. Увидимся дома в Саут-Филли.

Ники и Гортензия пошли вверх по Гарибальди-авеню, чтобы забрать седан, который так и стоял у трибуны. Праздник завершился, трибуны опустели, улицы обезлюдели, ярмарочные фонарики потухли. Воздух был неподвижен, яркие флаги уныло обвисли в безветрии. Даже помост не казался таким впечатляющим, как утром, когда он был заполнен уважаемыми и важными персонами. Платформа с декорациями понесла тяжелые потери после парадной взбучки. По правде сказать, все они изрядно пострадали.

Ники и Гортензия слышали, как Де Пино и Палаццини препирались в отдалении, но это их не волновало. Ники открыл Гортензии дверцу, и она села в машину. Он занял водительское место, и вскоре они уже ехали вниз по Гарибальди. Де Пино и Палаццини в перепалке даже не заметили, как седан проехал мимо.

– Вы не будете против, если я заеду кое-куда? – спросил Ники у Гортензии, глядя на нее в зеркало заднего вида.

– Зачем ты спрашиваешь? Ты же за рулем.

– Я ненадолго. Или надолго.

Ники подъехал к дому Мэйми Конфалоне. Сквозь филенчатую дверь он увидел Ауги в пижаме, читающего книжку за кухонным столом. Мэйми мыла посуду. Ники тихонько поскребся в дверь. Мэйми обернулась, увидела Ники, поставила тарелку в сушилку и подошла к двери. Оглянувшись на сына, она выскользнула на крыльцо.

– Я хотел попрощаться. И поблагодарить тебя. Ты нас спасла.

– Ты бы для меня сделал то же самое. – Мэйми прятала руки в карманы передника.

– Я рад, что ты знаешь это, – улыбнулся Ники.

– Прошлой ночью… – начала она.

Он покраснел.

– Что мы можем сказать о прошлой ночи?

– Я не знаю, надо ли вообще говорить о ней, – мягко сказала Мэйми.

Ники не сразу уразумел, что она имеет в виду.

– Ты больше не хочешь меня видеть?

Мэйми улыбнулась:

– Я живу здесь. И буду жить здесь всегда.

– Мы могли бы… – начал размышлять Ники, – придумать что-то. Филли близко. Мы ведь могли бы встречаться?