Встав на должность, я понимал, что у меня теперь есть все возможности по урегулированию режима на зоне. Учитывая, что моя секция была второй по влиятельности в колонии после СДП, я мог как закрутить гайки, так и ослабить. Гадиной я не был никогда, и прекрасно помнил, как меня промотал режим, поэтому решил использовать все возможности для разморозки лагеря. Первым делом я созвал всех отрядных председателей секции досуга и поставил их в курс, что выгонять мужиков на сцену против их воли отныне запрещено. Предупредил, что тех активистов, кто посмеет это сделать, я буду заводить за сцену клуба и бить грифом от штанги.

— Выгоняйте чуханов, выгоняйте петухов! — строго говорил я. — Если мужик сам захотел выступить, то пожалуйста. Но если узнаю, что кто-то через пресс выгнал мужика выступать, заведу за сцену и так отх*ячу, что будете выползать оттуда!

До меня в зоне такое практиковалось: так как каждые выходные проходили всевозможные клубные мероприятия, некоторые отрядные председатели СД частенько заставляли выходить на сцену мужиков из массы. Те с неохотой, боясь избиения в отряде, подчинялись. Я этот беспредел пресёк разом. Меня все услышали, и больше такого замечено не было.

Затем, со временем укрепившись в должности, я переговорил с Сорокиным и договорился, что ежедневные лекции в клубе нужно заменить просмотрами познавательных видеоматериалов в отрядах. Дело в том, что каждый день в клуб сгоняли все отряды, приходил дежурный вертухай и читал лекцию, которую я ему давал. Лекции были одни и те же, и зеки, которые находились в колонии давно, знали их наизусть. Да и слушал лекции мало кто, мусора читали их обычно невыразительно, бубня себе что-то под нос, а зеки еле сдерживались, чтобы не уснуть. Лекции были в основном на социальные и исторические темы, а также о профилактике преступлений и вреде наркотиков. Все файлы с лекциями хранились в коробке в кабинете СКК и были распечатаны на листках А4. Один раз читал лекцию даже я. Мусор, который должен был читать лекцию, охрип и попросил меня сделать это за него. Я сказал, что он будет мне должен, и вышел за трибуну. Лекцию я выбрал о Третьем Рейхе, благо такая уже была. Предварительно отредактировав её, я читал её с трибуны и было видно, что некоторым зекам стало интересно. Я хотя бы, в отличии от мусоров, старался читать для них, а не для себя.

Сорокин моё предложение сначала не принимал, но мы нашли компромисс и оставили две лекции в неделю вместо пяти. Затем начальник отряда СУСа загнал мне диски с лекциями профессора Жданова о вреде алкоголя, и я начал крутить их по отрядам во время видеопросмотра. Это помогло мне убедить Сорокина, что у нас новые видеоматериалы, которые действительно будут полезны зекам, а эффективность лекций совершенно нулевая, и он согласился. В итоге лекции отменили вообще, а просмотр соблюдался не везде. Например, в нашем четвёртом отряде Акопян на видеопросмотры сгонял отряд в КВР, но включал какой-нибудь фильм. Только в том случае если зек, стоящий на глазах, спалит козла или мусора с обходом, тогда переключали на видеопросмотр. А козлы в такое время ходили часто, вынюхивая нарушения режима.