2

На «Юпитере» заканчивались мелкие ремонтные работы, он готовился сняться в новое плавание. Говорили, что он должен идти в Батум за какими-то иностранными военными грузами.

Петька Шумный сменился с ночной вахты и отправился домой.

Дома он застал какого-то странного человека, похожего на уличного бродягу.

— Петя, это к тебе, — сказала старушка, жена Евсеича.

Петька с подозрением взглянул на оборванца, и, когда бледное широкое лицо незнакомца осветилось улыбкой, он испуганно вскрикнул:

— Ты… живой?

— Не пугайся, Петрик, пришел к тебе — значит, живой.

Это был муж старшей сестры Шумного, Слесарев, моряк, по которому давно уже отслужили панихиду, как по погибшему в боях с турками.

— Молодчага, Петрик! — сказал Слесарев. — Я был у родных и всю твою историю знаю. Вот дела! Как будто недавно ты совсем пистолет был, а теперь вон какой вымахал! — И он обнял и расцеловал Петьку.

У Шумного перехватило дух. Он любил Слесарева.

— Где же ты был? — волнуясь, спросил Петька. — Мы тебя давно похоронили…

— О-о! — вздохнул моряк широкой грудью. — Лучше и не спрашивай… У султана турецкого был в плену… В семнадцатом перескочил границу — да в Красную гвардию. Воевал с контрой… ранило… А теперь вот, как видишь, опять на ногах. — Он весело стукнул себя по коленям и покосился на всхлипывающую старушку.

Шумный понял, что Слесарев хочет ему что-то сказать.

— Идите в столовую, чайку попьете, — сказала старуха, догадавшись, что она стесняет их.

— К тебе, Петя, я по важному делу, — тихо проговорил Слесарев, садясь за стол.

И рассказал, что он тайком пришел из Старокарантинских каменоломен, что там действует партизанский отряд Степки Дидова.

— Так Дидов там? — вскрикнул Шумный.