— А как твоя фамилия?

— Моя? Нестеренко.

Шумный встрепенулся. Ему как раз и нужен был Нестеренко, только, очевидно, сын этого старика.

— А чем же ты занимаешься?

— Ну, известное дело. Все, кто тут живет, режуть камень, — ответил мужик. — Це наше такое дило: диды та батьки наши, мы та диты наши — уси режуть камень. — Мужичок хитро посмотрел на них и спросил, видимо на всякий случай: — А що вы вид мэнэ хочетэ? Говорить, бо мени николы, треба йти.

— Скажи нам, — спросил Шумный прямо, — Степка Дидов тут, в каменоломнях?

— Який Степка? — протянул каменорез, словно испугавшись вопроса. — Тут таких нэма. Кажуть, його у Феодосии расстрелялы.

Шумный, помолчав, снова заговорил:

— Нам сказали, что он здесь. Ты, папаша, не бойся нас. Видишь, мы сами к нему пришли… Вот оружие принесли…

— Ни, ни! Нэма його тут, — торопливо проговорил каменорез и сделал шаг, чтобы уйти.

— Нет, папаша, ты подожди, — проговорил Шумный, беря его за рукав. — Мне нужен твой сын, Степан Нестеренко. Мы к нему, он меня знает. Ты можешь позвать его?

— А откуда ты знаешь моего сына?

— Знаю. Я в Карантине часто бывал. — Петька хотел было сказать об отце своем, но тут же мелькнула мысль: «А вдруг и правда Дидова здесь нет, может, мы не туда попали?»

— Ну, добрэ, — согласился старик. — Нехай сын побалакает з вами.

Через несколько минут из туннеля вышел высокий, худощавый, с тонкими и светлыми усами мужчина лет тридцати, с бледным и беспокойным лицом.

— Что вам надо? — строго и неприветливо спросил он, окидывая каждого быстрым внимательным взглядом.

— Мы пришли к Дидову, — настойчиво произнес Шумный.

— Вам уже сказали, что здесь его нет. А потом — при чем здесь я? Идите и шукайте его там, — сердито произнес он, указывая на подземелье. — Шукайте!

— Вы не обижайтесь, — предупредил его Шумный. — Вот вам бумажка. Читайте.

Степан развернул записку, прочитал, узнал знакомый почерк и условный шифр.