Матрос Коськов доложил Дидову:

— Степан, этот товарищ к тебе из города.

— А, тоже командовать пришел! — пробормотал Дидов. — Давай, вали! Вот они уже комиссарствуют надо мною… Давай еще, а то мало тут гавриков…

Послышался чей-то густой голос:

— И без комиссаров обойдемся.

Бардин, словно не замечая ничего, подошел к Дидову и, спокойно здороваясь, сказал:

— Прошу прощения, Степан Иванович. Я, кажется, помешал? У вас тут собрание? Продолжайте…

— Э, тут не собрание, а хрен какой-то получается, — отмахнулся Дидов. — Меня судят, голову хотят отрубить…

И стал рассказывать Бардину о том, что произошло и чем за доброе дело грозят ему большевики.

— Не так говоришь! — с сердцем возразил ему Мышкин.

— Так! — резко отмахнулся Дидов и скрылся в толпе партизан.

Шумный подскочил к Бардину, пожал ему руку и тихо, быстро заговорил:

— Он знает вас, товарищ Бардин, я ему рассказывал о вас… Голова кругом идет, не пойму… Как бы у нас кровопролития не получилось…

— Эй, читай, кто там следующий! — снова прогремел голос Дидова где-то в толпе.

— Не будет этого! — сказал упрямо Мышкин.

— Степан, смотри! Помни, что я сказал…

— Он брата хочет убить!

— Нашего атамана!

— Пусть попробует!

— Недопустим!