— Что ж, он делом занимается! — одобрительно пробурчал Дидов, — Необученному трудно бить беляка. Штыковому бою надо обучать.

Ковров загадочно сощурился.

— А еще что надо бойцу, чтобы он хорошо воевал?

— Обучить… — Дидов запнулся, потом, после некоторого молчания, прибавил: — Сделать настоящего солдата, его надо вымуштровать!

— Это не так.

— А как по-твоему?

— Боец в первую очередь должен знать, за что он воюет. Сознание цели поднимает дух, делает бойца непобедимым!

— Значит, по-твоему, бойца надо только политикой обрабатывать, а не обучать драке, как Колдоба? — подмигнув, усмехнулся в ус Дидов.

— И то и другое, — живо ответил Ковров. — Политические занятия открывают глаза бойцу на мир, формируют его сознание. Политически сознательный боец отлично будет бороться с врагами. Да, Степан, наш боец должен быть разумным. Вообще человек больше должен делать сознанием, разумом! — дружески сказал Ковров. Про себя Ковров с сожалением подумал, глядя на Дидова: «Если бы ты был политически развитым, ты бы поднялся в десять раз выше как командир».

Дидов чему-то усмехнулся и только было поднял голову, чтобы сказать что-то комиссару, как его оглушила команда:

— Перебежка по звеньям! Ложись!.. В атаку! Коли!

Когда бойцы удалились, на площади показалась огромная фигура, машущая красным маленьким флажком.

— Ага, вот он! — воскликнул Ковров, заерзав на линейке. — Давай, Ванюша, поедем. Вот Евгений машет, — показал он кучеру-мальчугану на человека с флажком. — Здорово, Женя! — крикнул Ковров еще издали.

Колдоба приподнял картуз и, вытирая рукавом высокий, вспотевший лоб, подошел к линейке, приветливо улыбаясь.

— Сегодня жарко!

— Учишь?

— Да, необходимо. Народ-то у меня сырой приходит, — устало ответил Колдоба, потирая контуженную голову. — Сегодня привалило шестьдесят два новичка, а винтовку держали только семеро.

— Вот и пускай их на юнкеров! — живо подхватил Дидов, многозначительно усмехаясь.

— А ты что не уходишь? — спросил у него Колдоба. — С той стороны города теперь надо бушевать! — Колдоба, помолчав, добавил: — Сейчас надо раздирать Губатова на все части.

— Да вот теперь ухожу, — произнес Дидов, взглянув на Коврова. — Решено!