Партизаны продолжали обстреливать разбитого, мятущегося врага. Теперь, когда на земле по всем галереям лежали груды брошенного оружия, у них не было недостатка в патронах.

Когда колонна белых, разбитая Ковровым, сделав большой круг по галереям, вернулась к месту своего разгрома, навстречу, в треске выстрелов, вылетела вторая колонна полка, разбитая Пастернаевым. Обе колонны столкнулись в полумраке, в страхе и сумятице приняв друг друга за партизан. Офицеры, юнкера и солдаты кололи, рубили, взрывали гранатами своих же офицеров, юнкеров и солдат. Ни те, ни другие не думали об отступлении, белые истребляли друг друга с беспримерным усердием.

Вспыхивал пролитый керосин факелов, поджигал платье живых и убитых, рвались космы красного пламени, смутно озаряя побоище…

Наконец одна из сторон дрогнула. Покатилась назад, спиной к отряду Пастернаева. Их встретил огонь партизан, спереди наседали свои…

На одном из поворотов широкой галереи в снопе факелов белые увидели наконец, кого они бьют. Раздались вопли:

— Стой, не стреляй, свои!..

— Ошибка!

— Свету давай!

Завыл сигнальный рожок.

Солдаты, офицеры, казаки, щурясь в едком дыму, узнавали своих. Падали из рук занесенные шашки, валились винтовки…

А партизаны спрятались, затаились в неведомых лабиринтах подземелья.

4

Третья колонна белых раздавила заставу партизан под командой Гарелли; ворвавшись в глубину каменоломни, домчалась до тупика, где когда-то находились жители. После взрыва потолок этого тупика стал угрожать обвалом, и партизаны перевели жителей в другое место.

Ковров, оставив часть бойцов для преследования белых, с основной группой двинулся в нижние галереи. Вскоре до отряда его донеслись идущие снизу гул, стук и трескотня. Партизаны потушили свет и ощупью вдоль темных стен, подталкивая друг друга, выбрались на перекресток широкого туннеля, откуда была видна глубина тупика и шел невообразимый шум.

Ковров, крадущийся впереди, выглянул из-за угла. В глаза ударил расплывчатый свет множества огней.

В дыму кружились белые. Партизаны смотрели из темноты, как белые корежили сундуки, ящики, бочонки, посуду… Гортанный гул голосов, лязг оружия, звон и стук ломаемых вещей — все это вместе напоминало шум огромной мастерской, в которой идет клепка железа.

Упоенные победой над группой Гарелли, белые громили скудное имущество жителей.

Из галереи в широкий туннель тянулась новая, ярко освещенная факелами, колонна белых.