Фрау Дегенхард направилась в гостиную, и мы с Михаэлем последовали за ней. Для своих двенадцати лет он был большой и крепкий, но вел себя с такой же непосредственностью, что и младшие дети. Войдя в комнату, он достал кошелек с чеками и квитанциями.

— В кооперативе — десять сорок три. Восемь марок в химчистку… Значит, восемнадцать сорок три… — После недолгой паузы: — Минус девяносто за молочные бутылки, — прибавил он уныло. — Это будет семнадцать пятьдесят три… — Отсчитывая мелочь, он заметил: — Всем ребятам в нашем классе деньги за бутылки разрешают оставлять себе!

— Что такое! — сказала фрау Дегенхард. — Что значит всем? А Райнеру, а Инге? То-то! А другие меня не интересуют! — Она строго посмотрела на мальчика: — Только не делай кислое лицо! Скажи лучше еще спасибо, что за химчистку тебе не пришлось платить из карманных денег, потому что куртку ты нарочно выпачкал.

Михаэлю очень хотелось возразить, но он прикусил язык и собрался было выйти из комнаты, как фрау Дегенхард его остановила.

— А домашние задания у Томаса и Клаудии ты проверил?

— У нас сегодня был пионерский сбор, — сказал Михаэль.

— А твои, что тебе еще с понедельника были заданы? Положи тетрадку на комод в прихожей, я потом посмотрю. Портфели сложены? Почему? Почему все делается в последнюю минуту? Займись-ка этим! И проследи, чтобы Клаудия вытерла волосы, когда вылезет из ванны! Намажешь потом всем бутерброды и согреешь молоко, смотри только, чтоб не убежало, сам будешь плиту драить! Ровно в половине восьмого я зайду сказать спокойной ночи. Завтра после школы достанешь с чердака серый чемодан и сложишь туда ваши вещи, те же, что брали на осенние каникулы. Только не забудь на этот раз про рейтузы.

Мальчик был как на иголках.

— Мы что, уезжаем? С понедельника на каникулы? Тогда зачем уже завтра надо чемодан…

— Не болтай, у тебя много дел.

— Скажи только, мы уезжаем?

— Нет. Но, может быть, вам придется на некоторое время переехать.

Михаэль сгорал от нетерпения.

— Скажи, куда!

— Это еще не точно. К Босковам.

— К Босковам! Вот здорово! — обрадовался мальчик. — У них по крайней мере демократия!

Я рассмеялся.

Михаэль пояснил:

— Ну да, там так не командуют, как здесь.

— Марш отсюда! — сказала фрау Дегенхард. — Вам хорошо смеяться, — произнесла она, обращаясь ко мне. Ее лицо не было теперь энергичным, оно казалось усталым и измученным.