Мы сидели в креслах друг против друга. Перед выходом я звонил Боскову, поэтому на столе уже стояли два кофейника. Сложенная в несколько раз перфокарта опять стала жертвой уборщицы; Босков, конечно, толкнул свой шаткий столик коленом, и кофе выплеснулся на блюдца.

Я рассказал обо всех деталях планируемого с Тюрингией договора. Босков кивнул.

— Молодец, здорово вы все это провернули! Радость от этой похвалы я мог бы почувствовать, только когда с ложью будет уже покончено.

— Мы, конечно, должны отдавать себе отчет в том, — продолжал он, — что принятие таких далеко идущих решений не в нашей компетенции. Посмотрим, произойдет ли сейчас переориентация всех исследований, удастся ли осуществить связь науки с производством или это опять минует нашу затхлую лавочку, как кое-кто надеется. Его прервал телефонный звонок. Босков снял трубку.

— Шофер спрашивает, кому нужно отдать чертежи, которые он только что привез.

— Юнгману или прямо Трешке, — ответил я.

Босков, передав мои слова, прибавил: «Я через пять минут спущусь» — и положил трубку.

— В любом случае, — сказал он, — взять на себя такую ответственность, заключить временный договор с объединением народных предприятий мы имеем право, а принципиальные вопросы сейчас подождут. Но посмотрим, что скажет шеф, — он ткнул пальцем в мои бумаги, — на все эти проекты. Потому что на этаже у него в том здании такая гробовая тишина, что не по себе становится.

Продолжать работу, сказал я себе, что бы там ни было. Я спросил о ящиках в подвале старого здания.

— Электроника по списку, который вы сто лет назад составляли вместе с Харрой, почти полностью! — ответил Босков. — Анни нашла и бумаги, где в категорической форме говорится, что в приборах отказано.

— Вероятно, последняя шутка, которую сыграл с нами тот бандит.

— Да, — сказал Босков, — весьма возможно. Но кто скрыл от нас тогда, что ящики все-таки пришли? До этого мы уж точно докопаемся! — Он поднялся. — Юнгман прямо-таки блаженствует. Там и электромагнитные расходомеры, и датчики электропроводности, и даже дифференциальные манометры. Для нашей установки это прямо как по заказу.

Я помог Боскову надеть пальто. Мы вместе спустились по лестнице. Подумав о Ланквице, я спросил:

— Когда вы вернетесь?

Нет, на Боскова я не мог сегодня рассчитывать. Сейчас он едет в Хеннигсдорф, а потом у него назначена важная встреча, на которой должен быть окончательно решен вопрос о патентовании. В крайнем случае поздно вечером его можно будет застать дома.

Я пошел на машину, там сидел Леман. Они теперь работали с Харрой по сменам, что было, конечно, разумно, и только после обеда можно было застать обоих. Скептик Леман вынужден был признать, что эксперименты, которые с раннего утра проводятся в старом здании, дают вполне точные цифры.