— Вы с ума сошли, матушка! — кричал Пузаков. — Немедленно отправляйтесь домой — и в постель. Поглядите в зеркало, на вас лица нет. Марш, марш в постель! — И, уходя, добавил: — Дополнительное питание я вам выписал. Сегодня вам его привезут домой. Поправляйтесь скорее.

— Не надо, привозить. Я сама возьму…

Она не хотела, чтобы об этом знала дочь. К глубокому удовлетворению ее, Риты не было дома. Обессилев, Марина Саввишна вскоре уснула. Рита была удивлена, что мать сегодня пришла раньше обычного. Приготовляя обед, несколько раз подходила к матери, смотрела на нее, и было жалко будить… Но то, что мать продолжала спать, беспокоило Риту. В одиннадцать ночи (Рита сидела у постели) Марина Саввишна, укрытая одеялом до подбородка, высвободила руки, и тут дочь все поняла. Левая рука ее выше локтя была завязана бинтом. «Да ведь она же два дня только, как сдала кровь и ходила с такой же повязкой на правой». Рита увидела коричневый кружок затянувшейся ранки, забеспокоилась. Мать проснулась, увидела дочь и, чтобы избегнуть объяснений, снова закрыла глаза. Но Рита не могла уже сдержать себя. Она уткнулась лицом в мягкую, теплую грудь матери и заплакала.

— Чего ты, Риточка? Что с тобой?

— Ну зачем же ты так делаешь, мама?

— Что я делаю?

— Не бережешь себя. Можно подумать, что ты одна на весь госпиталь донор.

Марина Саввишна подняла тяжелые посиневшие веки и тихо сказала:

— Нет, я не одна. Нас много… Но, доченька, нужна была срочно моя группа крови. Со мной ничего плохого не будет. Вот отлежусь а пойду. А те, кто воюют, Рита, не только кровь отдают, а и жизнь.

* * *

Три дня еще пролежала Марина Саввишна дома. Рита, не отходя, ухаживала за матерью. Приходили ее навещать товарищи по работе. И как-то под вечер приехал военврач Пузаков. Привез ей банку сгущенного молока, сухарей и плитку шоколада, но, прощаясь, напомнил, что выговор ей даст по возвращении на работу. Ободрил он и Риту, уверив, что у нее должен родиться непременно сын.

— Вы же сознательная… Сейчас война, мужчины нужны.

Но Рита сказала категорически, что в армию она сына не отдаст.

— Он у меня будет инженером-строителем. После войны много строить придется.

После выхода на работу Марина Саввишна пришла вечером улыбающаяся, счастливая, какой давно Рита не видела ее.

— Жив он, жив, Риточка! — и она ласково обняла дочь, поцеловав ее в лоб.

— Кто, мамочка, Женя?

Она молча покачала головой.

— Папа?

— Не знаю, — тяжело вздохнула она.