На стоянке Джонсон в дорогом рыжем парике посидел в машине, на сиденье рядом – открытый чемоданчик, полный шиньонов, косметики и протезных устройств. Он пытался приладить рыжие усы в тон, глядясь в зеркальце заднего вида. Навык маскировки, похоже, с опытом не укреплялся. Он понимал, что ему трудновато судить, что именно выглядит естественнее всего. Наконец, когда терпение истощилось, и он убедил себя, что сможет сойти за такого рыжеволосого и рыжебородого парня, он завел машину и подъехал в центральный квартал, где находилось несколько букинистических и антикварных книжных лавок. Запарковался, надел темные очки, вставил накладные верхние зубы, а на голову нахлобучил ковбойскую шляпу, валявшуюся на заднем сиденье. Первым магазином владела и заправляла пара дородных близнецов – оба оказались на месте, поэтому он немедленно вышел вон.

Во втором магазине – «Книги и редкости „Драгоценный камень”» – он обнаружил маленькую молодую женщину: та сидела совсем одна за большим рабочим столом. Читала «Идиота» в бумажной обложке.

– Прошу простить меня, – осведомился он смехотворно манерным тоном, – но не найдется ли у вас третьего издания «Бен-Гура» 1860 года?[137]

– Третье издание? – переспросила она с мечтательным рассеянным видом того, кто выныривает из опасно долгого погружения. – Не знаю, – произнесла она. – Нужно проверить.

– С опечаткой на странице 123, – добавил он.

Девушка ввела что-то в компьютер, стоявший перед нею на столе.

– У нас есть первое, – произнесла она, качая головой, – но нет, третьего нет. Извините.

– Я так и думал, – сказал Джонсон. – А как насчет шевалье Одобона 1840-го?[138]

Она что-то напечатала.

– Не значится, – ответила она, вскинув взгляд на этого странного человека с открытым, бойким выражением на лице, словно бы ей не терпелось удостовериться, как еще ее сейчас развлекут. – Это последнее название, – спросила она, – что это за книга?

Он доверительно подался к ней.

– Сказать вам правду, я честно не знаю. Это рождественские подарки для моих родителей. Я собираю по списку. – Он смущенно помахал у нее перед носом клочком бумаги.

– Должно быть, они собиратели серьезные.

– Весь дом набит книгами – от чердака до подвала, если вы об этом.

– Похоже, что в таком доме чудесно было расти.

– Ох, ну еще бы – и они наделили меня чудесным даром: любовью к чтению на всю жизнь.

– Повезло вам.

– Да, наверное.

– У меня же тут, конечно, жизнь относительно узка, я имею дело лишь с людьми, которые читают. Иногда так легко забыть, что прямо за этими стенами – целый ужасающий мир безграмотных диванных овощей.