Разумеется, все, что приключенческой спецификой предусмотрено, в наличии: погоня, засада, перестрелка. И в итоге Красавчик, одумавшись, сдается Патрикееву. Отбыв положенное наказание, учится, становится врачом. Ну а сыщик – знаменитым писателем. Они – друзья и вместе ездят в отпуск на черноморский курорт.

Понятно, что современники, знавшие о судимости Козачинского и милицейском прошлом Катаева-младшего, сразу же решили, что сюжет определен биографическим контекстом писателей-земляков. Легенда укоренилась, соответственно, возникали все новые и новые.

Впервые же биографию автора повести реконструировала по архивным материалам Н. Н. Панасенко. Статья «О «Зеленом фургоне» и его авторе» опубликована восемь лет тому назад в сборнике Одесского литературного музея «Дом князя Гагарина»[140].

Исследовательнице пришлось, волей-неволей, полемизировать с творцами биографических легенд. Так, Панасенко отметила: «Принято считать, что под именем Володи Патрикеева выведен Евгений Петров, а Красавчик – сам автор. Но точнее будет сказать, что Козачинский обоих писал с себя. Конечно, конокрадом был он, а в дознании по этому уголовному делу участвовал Петров. Но все же и Козачинский, прежде, чем стать бандитом, полтора года служил в угрозыске, в том числе и в Севериновке. А будущий Евгений Петров, тогда еще Катаев, в милицию поступил в Мангеймский р<айо>н и почти через год после Козачинского, в июле 1921 г.».

Козачинский – почти ровесник Катаева-младшего и тоже из гимназистов. Только, вопреки расхожему мнению, учились они в разных гимназиях.

Арест 1920 года Петров скрывал, и у Козачинского была своя тайна. Панасенко установила, что его отец, недоучившийся студент, прапорщик запаса, служил в Одесской городской полиции одиннадцать месяцев. Правда, семью бросил еще до начала Мировой войны.

Но формально Козачинский – сын бывшего полицейского офицера. Таких в милицию не брали. Сын вынужден был скрывать прошлое отца.

Он и службу не сыщиком начал, а конторщиком в канцелярии райотдела милиции. Но вскоре подал рапорт о переводе в угрозыск, где карьера была очень быстрой: агентом 1-го разряда стал, когда и год не минул. Далее – история, весьма сходная с историей Катаева-младшего.

В апреле-мае 1921 года Козачинский выявил многочисленные случаи хищений, вымогательства и мошенничества в Бельчанском волостном исполкоме. Похоже, казнокрады и взяточники не опасались милиции. Защищали их партбилеты.

Козачинский же – беспартийный. Два с лишним года спустя он сообщил официально: «По этому делу мною было проведено предварительное следствие на 400 листах, и в этом деле фигурировало в качестве привлеченных 8 членов партии. Они были арестованы и доставлены в Одессу, где их, однако, отпустили на поруки. Это совпало как раз с моментом моего отпуска, чем названные лица воспользовались и выдвинули против меня целый ряд обвинений: в дискредитировании власти, превышении власти и, что было совсем уже неправдоподобно, в принадлежности к офицерск<ому> званию[141].