Соответственно, «шахтинский процесс» был воспринят современниками как начало антибухаринской кампании: борьбы с «правым уклоном».

Поиски «вредителей» и «уклонистов» – повседневность не только на уровне промышленности. В литературе без этого тоже не обошлось.

Поначалу такие поиски велись исподволь. Еще не было официально разъяснено, в чем выражается литературный «правый уклон».

Но поиск «уклонистов» считался уже актуальной задачей. Так, 19 мая 1928 года – к началу «шахтинского процесса» – в двадцатом номере литературного еженедельника «Читатель и писатель» развернулась дискуссия: «Угрожает ли нашей литературе правая опасность?»[55].

Луначарский в беседе с представителем еженедельника заявил, что «правой опасности» пока не видит. Утверждал: нет причин о ней рассуждать[56].

Однако с наркомом согласились далеко не все. Наиболее азартными оппонентами были рапповцы. Так, С. Б. Ингулов настаивал, что угроза есть. Соответственно, для статьи он выбрал заголовок: «Симптомы опасности»[57].

Критик-функционер определил «симптомы». По его словам, некоторые писатели «разучились видеть революцию в ее новой формации, на новом этапе ее развития».

Вот что оказалось симптоматичным. Ингулов обвинял: «Глаза этих писателей цепляются за лохмотья, отрепья революции, не видят ее “души”, нутра. Поэтому “героем нашего времени” в их произведениях является никудышник, неприспособленный к действительной жизни неудачник, “лишний” и “бывший” человек. “Герой нашего времени” в их литературном отображении – это не строитель, а растратчик жизни».

Через неделю в той же рубрике была опубликована статья Ф. В. Гладкова. Заголовок тоже подразумевал определение «симптомов» и, соответственно, последствий: «В чем опасность»[58].

Тезисы были ингуловские. Опасность – «в склонности некоторых литераторов живописать так называемых лишних людей современности».

Гладков, правда, не столько обвинял, сколько иронизировал. По его словам, не все литераторы осознают, насколько опасен выбор указанной им темы, ведь об этом «писать легче всего, а копаться в мерзости сорного ящика вредно: можно заразиться и серьезно заболеть».

Ингулов, Гладков и прочие борцы с «правым уклоном» не обвиняли непосредственно авторов «Двенадцати стульев». Но Ильфа и Петрова рапповские инвективы тоже задевали.

Впрочем, споры о литературном «правом уклоне» вскоре стихли. Это была лишь «разведка боем». Наступление на Бухарина и его сторонников началось в июле 1928 года, когда тираж только что изданного романа Ильфа и Петрова поступил в розничную продажу.