Сара замолкла. Сама–то не рожала, — подумал я, — мужа к акушерке отпустила, вот и мучайся теперь родовыми схватками. Но надо было немножко помочь ей, и я спросил:

— Не понимаю только, причем здесь партеногенез?

— Да!.. верно. Порождение знания, обозначение, так сказать, — это просто рождение, рождение вообще, а вот мудрость… Ибо смотри: обозначение — это наблюдение внешнего и выделение общего признака, а вот мудрость идет изнутри. Это как раз и есть обращение на саму себя. Понимаешь? — все во мне, и я из себя выделяю себя же, то есть — все. Если характеристика знания — это знак, то характеристика мудрости — символ, и она порождает из себя другой символ, в котором целиком содержится также и порождающее («порождающая мудрость»), — целиком, но уже в другом аспекте. Это Метида и Афина, но уже без посредствующего Зевса. Это древняя мудрость женщины, матери, земли. Вся целиком!

— Прости, но как же все–таки без мужчины?

— Но я же говорю не о том, что без мужчины могу родить, — я говорю, что таково должно было быть ощущение женщины — жрицы Великой богини периода матриархата. Такова должна была быть ее теология. А мужчины, естественно, взяли эту теологию и переработали: приспособили к своему пониманию. Вставили Зевса и других — совершили насилие… Ведь вот то, что Уран не дает рожать Гее — это отголосок того насилия, и женщина, конечно же, мстит, оскопляя Урана!

Ну, поехали, — думал я, вспоминая мужественную статейку Фрейда с характерным названием: «Табу девственности» — Ну поехали… Да кто это знает? — может Гея сама не хотела рожать, совсем как эта вот Сара! признаться, я был уже и не рад, что впутался в эту историю: паук поймал в свои сети слишком уж фанатически женственную муху! Было совсем неприятно выслушивать этот урок женской ее премудрости. Я попал в глупейшее положение.

Вы ведь знаете, как иногда неприятно бывает обнаружить, что ты дурак, хоть и по собственной воле. Вы начали валять дурака, вы должны быть последовательны: сказав «А», вы должны сказать «Б» (потому, например, что вам выгодно, чтобы собеседник считал, что вы так думаете), — сказав «Б», вы чувствуете, что сморозили глупость. Вас уличают, вы чувствуете себя дураком. Вам неприятно несмотря на то, что это вы ведете хитрую игру и хорошо смеяться тому, кто смеется последним. Вы еще будете смеяться, читатель, но пока что вы в дураках.

В общем, я чувствовал себя не в своей тарелке, хотя, конечно, вполне понимал всю безумную глупость того, о чем говорит Сара Сидорова. Читатель, я удивлялся ей, и надеюсь, что ты удивляешься вместе со мной столь беспочвенным претензиям. И тем более, ты ведь не думаешь, что болезненный этот вздор измыслил я сам или, скажем, что я его разделяю. Нет, я считаю, что женщина просто обязана знать свое место. Да, Сара еще ведь не кончила, она продолжает софийничать: